Автор:Serpensortia (serpenta2004@mail.ru)

Рейтинг:R

Pairing: Северус Снейп/Гарри Поттер

Саммари:Есть нечто сильнее памяти и смерти. Клише? Ну и пусть.

Disclaimer: моя – только любовь



Темнота. После ослепительной – последней – вспышки огня перед глазами эта темнота кажется черной и мягкой, как бархат. Я пытаюсь проморгаться, но не получается – как будто у меня больше нет век.

Или глаз.

Но я ведь вижу!

*Итак, Гарри, у тебя получилось.*

Я пытаюсь обернуться, и меня преследует странное ощущение – словно у меня нет шеи. А может, и головы.

Я не вижу собеседника, но узнаю голос. Голос директора Хогвартса Альбуса Дамблдора. Моего вечного защитника. Того, кто отдал за меня жизнь.

Так. Значит, я умер.

*Гарри?* — голос, но не звук. Я слышу его, как слышат собственные мысли.

*Да, профессор. Вольдеморта больше нет.*

*Я знал, что ты справишься. Что же, Гарри, ты заслужил отдых.*

Я медлю, прежде чем задать единственно важный сейчас вопрос. Подозреваю, у меня вообще отсутствуют и лицо, и тело, поскольку мой невидимый собеседник не подбадривает меня «быть смелее и спросить о чем угодно», как бывало все школьные годы.

Ему достаточно было только взглянуть, чтобы понять ход моих мыслей. Значит, он не видит меня.

Но он знает, что я здесь. Где — здесь?

Наконец я глубоко вздыхаю – или не вздыхаю, а просто пережидаю паузу, необходимую для глубокого вздоха — и спрашиваю.

*Профессор Дамблдор… Где мы?*

*За гранью привычного мира* — спокойно отвечает он.

*Значит, и Вольдеморт..?*

*Нет. Сюда уходят души. А его душу ты сжег. Он больше не воплотится.*

*Но его душа… Она ведь была и моей! Значит, меня тоже не должно быть! Он говорил, что я останусь лишь чьим-либо воспоминанием, лишившись её! Как же он погиб, а я — у меня ведь тоже больше – *

*Гарри; Волдеморт слишком много лет занимался лишь Тёмными искусствами. Ему невдомек представить себе, что существуют силы, способные сохранить нас даже в схватке, где нет шансов на выживание. Эти силы составляют нашу энергетическую основу. У тебя они есть.*

*Какие?*

*Любовь, мой мальчик. Доблесть. Готовность к самопожертвованию. Ты был готов умереть, начиная собственную битву за этот мир.*

*Ну, я и умер.*

*Не совсем.*

Я чувствую себя озадаченным. Как можно «не совсем» умереть, когда тебя больше нет? И ещё – меня не отпускает чувство, что моя память начинает отдаляться, как берег за кормой корабля. А я позабыл на этом берегу нечто важное.

Я решаю поторопиться.

*Профессор Дамблдор… Вы ведь отдали свои силы мне.*

Кто-то сказал мне об этом. Давно.

Я не помню, кто.

И где это было. «Хогвартс» сделался просто словом, внушающим приятные воспоминания и смутную печаль. Я уверен, что ещё несколько минут — или часов — назад всё было иначе.

А теперь я не могу назвать никого из тех, кто был — должен был быть – рядом со мной до того, как я оказался здесь и в ушах затихли последние крики Вольдеморта.

*Как же Вы оказались здесь?*

*Гарри. Я оказался здесь так же, как и ты. Я действительно отдал тебе свои магические способности, накопленные за жизнь. За эту жизнь, Гарри. Каждый поступок оставляет на нас собственный отпечаток. Вероятно, после этого действия я заслужил право на отдых. По крайней мере, я так думаю. Хотя я обладаю тем, что принято называть душой, а ты – теперь – нет. И признаюсь, я не надеялся, что ты сохранишь хоть толику прежнего Гарри, чтобы вспомнить меня.. Я ждал здесь для того, чтобы встретить и проводить тебя.*

*Проводить? Куда?*

*Туда, где ты отдохнешь и исцелишься от последствий своего славного сражения.*

*Каким образом?* — спрашиваю я с сомнением, тщетно пытаясь припомнить, откуда у меня может быть уверенность, что как раз соглашаться на отдых мне и не следует. Мои тщетные попытки оживить угасающую память начинают нервировать меня. Если я и дальше буду этим заниматься, я закричу от раздражения.

*Ты заснешь, Гарри. Если можно так выразиться. Твоё «Я» — а это единственное, что мы забираем с собой, покидая землю – очистится и вновь станет юным, хранящим внутри себя опыт, но не отягощенным памятью о прожитом. А затем твоя сущность снова обретет оболочку, именуемую душой, и вернется в мир, чтобы возродиться в теле. У тебя сохранилось достаточно силы, чтобы в будущем, появившись на свет, опять сделаться великим магом. Ты готов, Гарри?*

*К чему?* — как дурак, спрашиваю я.

*Идти. Нас уже ждут.*

Я вижу, как впереди появляется свет. Теплый, неописуемых оттенков – от небесно-голубого до переливающегося солнечного. Он манит к себе. Как только я думаю об этом, я чувствую, что он приближается – или это я приближаюсь к нему?..

*Стоп!*

*Гарри, в чем дело?* — в голосе Дамблдора возникает чуть заметное беспокойство. *Я должен вспомнить. Мне кажется, я что-то обещал. Я должен это вспомнить! Что это было?*

*Гарри…* *Нет! Стойте!*

Я мучительно ворошу тот пепел, который был моей памятью. Пусто. Но ощущение несделанного дела – или невыполненного долга – не покидает меня. Какой долг может у меня оставаться, если Тёмный Лорд мертв?

Темнота. Бархатная темнота вокруг. Мне по-прежнему кажется, что она о чем-то напоминает мне. Я уже видел темноту, сулящую отдых. Но она была… мягче. Она была ближе к моему лицу. К глазам.

Глаза.

Я вспомнил.

Черные глаза с непроницаемым выражением.

Северус.

Я обещал вернуться. Я написал в своем письме к нему «До свидания», а не «Прощай».

*Профессор Дамблдор.*

*Что, Гарри?*

*Я должен вернуться.*

Мне нечем чувствовать. Но я чувствую его замешательство, перерастающее в панику.

*Гарри, это невозможно.*

*Здесь нет ничего невозможного! Я доказал это!*

*Гарри* — паника усиливается — *Ты не в состоянии этого сделать.*

*Почему? Вы сами сказали, что моей силы достаточно, чтобы воплотиться ещё раз, даже, чтобы стать сильным магом!*

*Да. Лет через двести.*

Лет. Через. Двести.

Он уже умрёт. Без меня. Не дождавшись меня.

*Я хочу сделать это сейчас.*

*Гарри!* — в голосе Дамблдора слышится гнев с нотками странного понимания — *Ты ещё не восстановился. Ты не в силах вернуться сейчас в мир – на это уйдет вся оставшаяся у тебя сила. Ты сделаешься сквибом. А в будущем ты можешь стать величайшим волшебником среди всех, кто вообще когда-либо жил. *

*К чёрту магию. К чёрту будущее.*

*Нет!*

*Я сказал, к чёрту! Я хочу домой. Он ждёт меня.*

Долгий тяжелый вздох, который я слышу, не имея слуха.

*Итак, ты всё же вспомнил. Любопытно, как тебе удалось. Твоя память должна была рассыпаться прахом следом за душой.*

Есть нечто сильнее памяти и смерти. Клише? Ну и пусть.

*Но ведь вы же помните всё! Если я не должен – почему помните вы?* — я чувствую, что из моего голоса пропадают почтительные интонации. Однако Дамблдор не сердится.

*Боюсь, Гарри, ты задал вопрос, который я вынужден обойти молчанием. Да, я помню прожитую жизнь. Успокоит тебя, если я скажу, что помню и предыдущее своё воплощение? Тебе ещё рано вникать в эти сложности, Гарри. Ты слишком юн.*

*Юн, сэр? Я ведь уже умер.*

*Это не имеет значения. Извини, я не могу сказать тебе большего. Это Высшая магия, её не изучают не только в Хогвартсе – вообще нигде. Однажды ты узнаешь ответы на свои вопросы. Когда-нибудь, но не теперь. И раз уж мы заговорили о смерти – да, ты умер. Ты оплакан и похоронен с великой благодарностью и скорбью. Ты спас мир, и мир всегда будет тебя помнить. Печаль твоих друзей проникнута гордостью за тебя, Гарри.*

Я молчу. Молчу, потому что боюсь тех слов, в которых может вырваться мое мнение по этому поводу. И, кажется, Дамблдор правильно трактует мое молчание.

*Что тебя смущает?*

*А Северус? Профессор Снейп,* — произношу я почти по слогам. — *Его печаль тоже легка и светла? Или он неделями не покидает темниц? Бродит ночами по пустынным холлам? Пьёт, пытаясь уничтожить себя и свою память?* — мне внезапно становится безразлична реакция Дамблдора, и я завершаю обвиняюще — *ведь меня там больше нет!*

Дамблдор молчит. Не могу сказать, что его безмолвие меня обнадеживает. Я совсем не помню Хогвартс, не помню ни однокурсников, ни преподавателей, но Северуса помню. Я содрогаюсь при мысли, что даже освобождение от Тёмного Лорда могло не принести ему облегчения. Смирился ли он с моей гибелью? Или ищет способа сделать свою жизнь как можно короче?

Наконец Дамблдор медленно поизносит:

*Гарри. Я хочу, чтобы ты понял меня. Отсюда не возвращаются по собственному желанию. Здесь мы должны находить успокоение. И чем быстрее ты перестанешь противиться, тем скорее забудешь свои тревоги.*

Действительно. Забуду тревоги. Куда уж проще! Остается пойти напролом.

*Сэр, я дал слово. Там, в последнем письме. Не думаю, что я забуду об этом, даже если вы будете пытаться заставить меня.*

Впервые я чувствую, что Дамблдор по-настоящему теряется.

*Ох, Гарри. Я, конечно, должен был предположить подобное. Ты всегда поступал наперекор правилам. Но здесь правила установлены не нами. Ты сгорел в магическом огне своего последнего заклятия. У тебя нет сейчас души, Гарри. У тебя ничего нет. Ты – только мысль, сущность, а не субстанция. На создание души уйдет вся сила – какая у тебя была, есть и может быть в будущем.*

*Ну и пусть,* — упрямо твержу я.

*Да…— тянет Дамблдор, и я почти слышу в его голосе знакомую усмешку, — так я и знал, что это случится.*

Если бы я мог дышать, я затаил бы дыхание. Наконец осторожно осведомляюсь:

*Сэр... сколько прошло времени…пока я здесь?*

*Думаю, сейчас в Хогвартсе весенние каникулы.*

*А сколько уйдёт на возвращение?*

*Ещё столько же. Гарри… Это может быть больно.*

Я смеюсь. Не больнее, чем сжечь душу. Особенно когда есть цель.

*Вы поможете мне?*

Глубокое молчание.

*Да, помогу.*

Раньше, чем я смог обдумать это, я спрашиваю:

*Почему?*

*Потому, мальчик, что ты убедил меня: любовь может быть сильнее смерти. Ты заслуживаешь уважения. Два раза ты должен был сделать трудный выбор, Гарри, и с честью справился с каждым.* — Я смутно удивляюсь, слыша в голосе Дамблдора гордость.

Значит, он знал. Он знал о нас всё. Я думаю, что, наверное, догадывался о том, что он знает.

Я принимаю решение не обсуждать эту тему и задаю следующий вопрос:

*Профессор… А Вы? Вы не можете вернуться? * — Он не отвечает, и я понимаю. — *Мы ещё встретимся когда-нибудь?*

*Я не знаю, Гарри. Но думаю, вряд ли. Мы бы, вероятно, не узнали с тобой друг друга, встретившись вновь. Но помни: ты молодец. Я горжусь таким учеником. А теперь, если ты готов…*

Я хочу кивнуть, но знаю, что мне нечем это сделать. Тогда я просто говорю:

*Да.*

Вселенная приходит в движение. Тьма и пустота начинают кружиться, тоннель света исчезает в бешеном мелькании.

Мне кажется, это длится целую вечность. Я боюсь, что на земле могли пройти десятки лет и содрогаюсь от мысли, что не успею. Но он ведь должен меня дождаться? От бесконечного вращения к горлу подступает тошнота. И с ней – осознание того, что «мысль» не может вырвать.

Но вырвет. Я прижимаю руку ко рту – и чувствую собственное прикосновение. А потом медленно открываю глаза.

Зелень. Надо мной подрагивают крупные зеленые листья. Дерево.

И не одно. Целая роща. Или сад.

Память возвращается приливной волной, и я понимаю, что место мне незнакомо. Во всяком случае, это не Хогвартс.

Где я?

Я медленно сажусь, потом поднимаюсь на ноги. Ощущения такие же, как когда я вываливался из камина к его креслу. Под насмешливый взгляд и неизменный комментарий.

Мне больше никогда не воспользоваться самостоятельно дымолетным порошком. И волшебной палочкой. Мне больше не играть в квиддич. Я прислушиваюсь к себе. Мне не жаль. Нисколько.

Магический мир больше не услышит о Гарри Поттере. Зато у меня снова есть тело. И душа.

Моя собственная душа.

Голова кружится, и я чуть не падаю, когда мне на плечо с размаху приземляется громадная белая сова с янтарными глазами.

— Хедвиг!

Она довольно ухает и радостно щиплет меня за ухо.

Теперь я понимаю, где я.

Закрыв глаза, я шепчу: «Спасибо, профессор Дамблдор.»

Я в поместье Снейпов.

****

Большой дом в мрачновато-чопорном викторианском стиле выглядит ещё более величественным, когда я приближаюсь к нему вплотную. Я осторожно поднимаюсь по лестнице на террасу, идущую вкруговую вокруг дома на уровне второго этажа.

Хозяин должен быть здесь, если ко мне прилетела Хедвиг. К тому же на дворе разгар лета, а не учебный год. Да и Дамблдор не отправил бы меня сюда просто так.

Я осторожно заглядываю за угол и замираю на месте. Он там. Он сидит в кресле, скрестив ноги, и сосредоточенно что-то читает. Мой дневник, доходит до меня спустя несколько минут.

Я стою и смотрю на него, чувствуя, как начинает щипать глаза.

Он один. И он остался бы одиноким до конца, если бы я не вернулся. Читая и перечитывая мою дневниковую скоропись и уверяя себя, что ему хорошо в одиночестве. Но теперь я снова здесь. Чтобы раздражать его, смешить, сердить, выводить из равновесия и вечно не давать покоя. Потому что отныне я знаю, что такое покой и где он находится. И здесь я такого покоя не хочу. Если он неизбежен, как всякий финал, мы придём туда вместе.

Я не буду плакать. Во всяком случае, не сейчас. Сначала я должен обнаружить своё возвращение.

Внезапно он опускает раскрытую книгу на колени и, выругавшись, запрокидывает голову. Я вижу его профиль с орлиным носом, судорожно сжатые челюсти и тёмные глаза.

В них блестят слёзы.

Я отпускаю Хедвиг, и она улетает в глубь сада.

— Чёртов мальчишка! — шипит он сквозь зубы, мучительно нахмурившись.

Я выхожу из-за угла на солнце. Я иду к нему по террасе, но он не видит меня. Его глаза закрыты.

Я опускаюсь перед ним на колени и накрываю его руки своими ладонями. Он вздрагивает. Черные глаза распахиваются и мгновенно втягивают меня в себя.

Я улыбаюсь, чувствуя, как дрожат и немеют губы, и говорю:

— Северус…

Он вытягивает руку и прикасается к моей щеке. Молча.

— Я вернулся, Северус, — шепотом говорю я, глядя ему в глаза.

— Да уж. Давно пора. Где тебя носило так долго? – Его голос срывается. Он выскальзывает из кресла и оказывается на полу рядом со мной. И яростно прижимает меня к себе.

— Я люблю тебя.

— Я знаю.

Я продолжаю смотреть на него, чувствуя, что глаза всё-таки наполняются слезами. Я хочу насмешливо хмыкнуть в ответ на его последнюю реплику, но чувствую, что горло перехвачено спазмом.

Я смаргиваю, и одна из слезинок срывается и катится по щеке. Я хочу думать, что он её не заметит, но, как обычно, ошибаюсь. Он всегда замечает всё, что касается меня.

Он смахивает каплю пальцем. От него слабо пахнет травами и ещё, еле уловимо, дымом. Родной запах.

Я улыбаюсь ему сквозь слёзы и вижу, как он улыбается в ответ. Углы его рта чуть вздрагивают.

— Добро пожаловать домой, мистер Поттер.