Его будит звонок в дверь, резкий и неприятный как зубная боль.

Розовое заиндевевшее окно - полоска сквозь занавеси. Как мучительно вылезать из теплого гнезда постели, осторожно, закусывая губу - ногу свело от соприкосновения с холодным полом - чтобы стоном не разбудить. Мучительно отдирать себя от теплой спины, куда уткнувшись носом меж худых лопаток, он всегда спит, накрываясь с головой, дыша запахом Ремуса, слегка больным, теплым запахом его кожи и пота и часто секса. Ремус не просыпается, он привык к тому, что Снейп часто встает раньше него.

С годами вставать раньше становится все труднее.

Он накидывает халат, застегивает его и идет вниз. Звонок звучит еще раз, он чертыхается шепотом. Рывком распахивает дверь и смотрит сверху вниз на отступившего на шаг (фуражка падает с задравшейся головы) мальчишку в форменном мундирчике почтовой службы министерства. В руках у того небольшой коричневый конверт. Сердце у Снейпа ухает куда-то в пятки с ледяным свистом.

- Что это? - брезгливо вопрошает Снейп с высоты своего роста и неудовольствия.

- Мистер Л-люпин? - мямлит мальчишка.

Он протягивает руку за конвертом:

- Мистер Люпин еще спит, я распишусь.

- Но... я... только в руки... - продолжает парень и пятится.

Снейп протягивает длинную тощую руку - рукав соскальзывает до локтя - и придерживает курьера за плечо. Ступенька у крыльца высокая - сюда они ждут только тех, кому действительно очень хочется или надо прийти. Тонкое эбонитовое кольцо, желтоватые пальцы рядом с румяной щекой выглядят несколько устрашающе.

- Вы можете отдать его мне по правилам министерства. Я его, - он ни разу в жизни не говорил этого вслух и втайне гордится тем, что произносит это, не скривившись и без малейшей запинки, - муж. У курьера комично распахиваются глаза, он больше не сопротивляется, видимо, потрясенный полученной информацией.

Снейп забирает у него конверт, вынимает из пальцев планшет и перо, расписывается, пихает обратно и захлопывает дверь.

Коричневый тонкий конверт со стандартной наклейкой, аккуратно заполненной фиолетовыми чернилами.

- Пенсия, - от изумления вслух говорит Снейп, вертя конверт в руках.

Ну да, герой войны...

«Министерство платит пенсию вервольфу... какой бред,» - фыркает Снейп, задумчиво наливая шоколад в любимую оранжевую чашку Ремуса. Он кладет письмо на поднос рядом с луковым рогаликом.

Ремус кладет встрепанную голову ему на плечо и пьет мелкими глотками, почти не просыпаясь. Ест рогалик у него из пальцев.

Снейп терпеливо кормит его, зная, что с Люпином, пока он не выпьет свою чашку и не проснется, разговаривать бесполезно. Терпит, хотя внутри у него все кипит - сколько это продолжается? С самого окончания войны Ремус получает эти деньги и Снейп об этом ничего не знает, он не сказал ему! Он чувствует едкую саднящую ревность, как будто Ремус скрывал любовную связь на стороне все это время. Зачем ему эти без сомнения жалкие деньги? Да, конечно, Люпин беден как церковная мышь, как говорят магглы, но у Снейпа есть деньги, много денег, разве Снейп не купил этот дом, не обустроил его так, чтобы Ремусу было максимально удобно жить. После всех унижений и гонений он бы кната от них не взял!

И внезапно он вспоминает все мелкие и не очень подарки Ремуса. На рождество. На начало учебного года, день рождения, новый год. На годовщину окончания войны. Кольца в день заключения их союза.

Этот халат с высоким воротом - всего на двух застежках, но полностью закрывающий тело. Оранжевые миски и тарелки в дополнение к тому набору, чашку из которого он когда-то так глупо разбил.
Фонарь на крыльцо.
Книги.
Ремус никогда не просит у него денег.
Ему становится стыдно за свою нелепый гнев.

- Тебе принесли пенсию.

- А. Что-то они рано в этот раз, - говорит Люпин безмятежно, дожевывая рогалик.

- Их деньги... - осторожно говорит Снейп («Дожили! Осторожно!»).

- Пусть платят, - говорит Люпин. Глаза его становятся задумчивыми и на мгновение холодеют.

Снейп не находит, что на это ответить.

Люпин улыбается, обращает на него теплый взор, ставит чашку на столик и расстегивает обе застежки на его халате одновременно.