Сириус вернулся в Хогвартс двадцать пятого января и немедленно отправился к Дамблдору.

- С двадцать седьмого сентября по первое октября, с семнадцатого октября по девятнадцатое, всю неделю Хеллоуина, двадцать пятого ноября и, наконец, девятого января, - перечислял Сириус. - В эти дни у Северуса загоралась метка, но, по нашим сведениям, Волдеморт не собирал всех Пожирателей Смерти. Вообще, в последний раз он собирал всех, когда устроил ту дуэль с Гарри. У меня нет других предположений, кроме того, что Черный Лорд хочет лично видеть Северуса.

Дамблдор наморщил лоб и уставился в пустоту. Он бормотал - то ли себе, то ли Сириусу:

- Интересно… Волдеморт знает, что Северус работает на меня… но как давно он это узнал?

- О чем Вы? - спросил Сириус.

- Меня интересует, знает ли он, о чем рассказывал мне Северус. Должно быть что-то, за что он особенно хочет отомстить.

- Вы не собираетесь рассказать мне, что именно? - сказал Сириус.

- Боюсь, что нет, - покачал головой Дамблдор.

- Директор, - сказал Сириус, - вы же не думаете, что Волдеморт попытается…

- Думаю, - серьезно сказал Дамблдор.

На какое-то короткое время воцарилась тишина.

- Не говори об этом Северусу, - сказал Дамблдор.

Сириус кивнул:

- Я понял.

* * *

Сириус нажал кнопку у нижнего края двери, и та распахнулась. Войдя, он лапой захлопнул дверь за собой и принял человеческий облик.

- Северус? - позвал он.

Ответа не было. Он прошел в комнату и снова крикнул:

- Северус!

Внезапно из пустоты возникла черная тень и повисла у него на шее, едва не опрокинув на диван. Губы Северуса прижались к его губам, ногти его отчаянно впились в спину Сириуса.

- Мммфф! - промычал Сириус, мягко отстранив Северуса. - Потише! Я же только что вошел!

- И что мне теперь, ждать? - раздраженно заявил Северус, продолжая покрывать лицо Сириуса поцелуями.

- Да! - ответил Сириус, тщетно пытаясь удержать его на расстоянии. - Может, сначала поговорим?

- Я же все равно ненавижу звук твоего голоса, - ответил Северус.

Все его эмоции, старательно подавляемые на протяжении последних недель, теперь вырвались на свободу. Он набросился на Сириуса с такой страстью, что они оба рухнули на пол.

- Здесь? - спросил Сириус. - В гостиной?

- Почему бы и нет? Не в первый же раз...

Извернувшись, Сириус освободился и пригвоздил Северуса к полу, затем подхватил его на руки и направился к лестнице.

- Куда? - возмутился Северус, брыкаясь и не особо пытаясь освободиться. - Пусти меня!

- В спальню, куда же еще.

- О, я тебя ненавижу! - пропел Северус, когда они поднимались по лестнице. - Я тебя ненавижу, ненавижу, ненавижу…

- Это заметно, - пробормотал Сириус, бесцеремонно швырнув его на кровать.

Было ясно, что культурная программа на вечер определена окончательно.

* * *

Воздержание разожгло в Северусе страсть. Вознамерившись возместить все одинокие ночи, он был неистов, как в первый раз, тогда, в октябре. Сириус дождался, пока Северус не обессилел, и лишь тогда уснул, не обращая внимания на покрывавшие все тело укусы и царапины.

Проснувшийся утром Северус был намного спокойнее вчерашнего.

- Не хочу вставать, - зевая, сказал он. - Завтрак готовь сам. И постарайся не спалить дом.

Сириус минуту соображал, а потом спросил:

- Разве у тебя сегодня нет уроков?

- Проклятье! - простонал Северус. - Чертовы бестолковые Хаффлпафф и Рейвенкло. К чему мое присутствие, если они все равно друг друга перетравят? Давно пора…

- Мда, ты явно не жаворонок…

- В орнитологи записался?

Сириус потянулся к нему, чтобы поцеловать.

- Если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы укусить меня за нос, я тебе врежу, - предупредил Северус.

- А что, если я его просто поцелую?

- Я тебе не доверяю.

Сириус зевнул.

- Что с тобой вчера случилось? Ты просто озверел.

- Сам не знаю, - ответил Северус. - Я не хотел, но тебя так долго не было… Когда я услышал твой голос, то просто сошел с ума.

- Ясно. В следующий раз подстриги прежде ногти.

Северус устроился удобнее на подушках.

- Как все прошло?

- Что именно?

- Твоя поездка. Что-нибудь выяснил?

Сириус задумался. Дамблдор запретил ему рассказывать Северусу о своих опасениях, но надо было хоть что-то ответить.

- Нет, - наконец произнес он. - В те, дни, когда у тебя зажигалась Метка, она не горела больше ни у кого. Северус, я многого не могу тебе рассказать, но я очень встревожен.