Автор:marsi

Бета:Helga

Рейтинг:NC-17

Pairing:Гарри/?

Жанр: romance/adventure

Саммари: однажды ночью в гриффиндорской спальне…

Дисклеймер: все персонажи - Роулинг, WB et cetera

Размещение: где угодно, только поставьте в известность



Однажды ночью Рон проснулся от странных звуков. Он всегда чутко спал - с тех пор, как в детстве Фред и Джордж взяли привычку среди ночи будить его, пугая или испытывая на нем свои новые приколы. Малейший шорох мог потревожить его сон, и это настолько мешало ему, что обычно он накладывал на себя заклинание, чтобы ничего не слышать до утра. Только Гарри знал об этом - Рон сказал ему контрзаклятье, на всякий случай, если что-то случится среди ночи.

Он прислушался. Прошла секунда, другая… Вроде все тихо, и он уже было подумал, что ему почудилось, как вдруг... Послышался шорох и скрип кроватных пружин. Гарри?

Сейчас рождественские каникулы, и он с Гарри были единственными обитателями их общей спальни - Невилл, Симус и Дин разъехались по домам. Вечером Гарри задержался в гостиной, дописывая сочинение по зельям, которое задал им Снейп на каникулы. Рон закончил свое пораньше, поднялся в спальню и тут же заснул как убитый, забыв наложить заклинание.

Снова шорох и… стон? Рон насторожился. Наверное, Гарри снится страшный сон, и от этого он стонет. А вдруг все гораздо хуже, и ему снится Тот-Кого-Нельзя-Называть, как в прошлом году? Тогда Гарри просыпался, весь в холодном поту, от боли в шраме, а потом оказалось, что это не сон, а все происходило на самом деле. От таких мыслей Рон похолодел. Он протянул руку, чтобы нащупать палочку, лежавшую на столике рядом с кроватью, решив во что бы то ни стало разбудить Гарри… Но в следующий момент он услышал тихий шепот. И Рон был готов поспорить на что угодно, что этот голос не принадлежал Гарри Поттеру.

Теперь Рон по-настоящему испугался. А вдруг в Хогвартс пробрался убийца, и сейчас он пытается применить к Гарри Непростительное заклятье? На третьем курсе он испытал похожее чувство, когда выяснилось, что Сириус Блэк бродит по Хогвартсу. И тогда, и сейчас Рон был готов защищать своего друга до последнего. Рон медленно, очень осторожно отодвинул бордовый полог на его кровати. Так и есть - рядом с ней два силуэта. Но ничего из того, что он увидел, не выглядело угрожающе. Напротив, один человек сидел на кровати, а другой стоял перед ним на коленях. Ревность острой и холодной иглой пронзила его сердце. Кто-то пришел к Гарри. Ночью. Тайком от него, Рона. Но кто?

Теперь, когда глаза Рона постепенно привыкли к темноте, он разглядел, что сидящим был Гарри. Запустив руку в волосы тому, другому, он медленно раскачивался в такт его движениям, и тихо стонал. У Рона перехватило дыхание, когда он понял, чем именно заняты эти двое.

Он никогда не думал, что его тело способно на подобную реакцию: его бросило в жар; он ощутил, как запылали его щеки, а сердце застучало с бешеной скоростью. Ему вдруг стало нечем дышать. Невидимая железная рука сдавила его горло с такой силой, что на глазах выступили слезы. Сколько ночей подряд Рон мечтал, чтобы Гарри так стонал и извивался от его ласк, чтобы он задыхался от страсти в его руках. Жгучая ревность затопила его разум. И вместе с тем он с ужасом почувствовал, что возбуждается от этой сцены. У него пересохло в горле, он с трудом мог сглотнуть. Его мучил только один вопрос: кто же это? Кто? Как Гарри вообще умудрился скрыть от него такие отношения? Они же лучшие друзья, и Рон думал, что у Гарри нет от него секретов. Видимо, он ошибался.

Или… это не он, а она? Черт возьми, скорее всего, так и есть - с чего он взял, что Гарри - гей, как и он?

Очередной сладкий стон, донесшийся со стороны кровати, заставил его член дернуться, и рука, помимо воли, полезла в пижамные штаны. Рона охватило сладкое чувство, когда он начал водить пальцами то по головке, то вдоль члена. Рон забыл обо всем, сосредоточившись только на своих ощущениях. Он был слишком сильно возбужден, чтобы помнить о чем-то ином, кроме как о безумно заводившей сцене, невольным свидетелем которой он стал.

Эти двое на соседней кровати совсем разошлись - судя по звукам, издаваемым Гарри, с ним происходило что-то невообразимое. Он отрывисто дышал, запрокинув голову назад, иногда из его горла доносился тихий хриплый стон. Рука Рона задвигалась быстрее, надавливая сильнее в основании члена, массируя большим пальцем головку, размазывая по ней выступившую капельку смазки. Другой рукой он ласкал свою напрягшуюся мошонку, нежно сжимая ее, проводя пальцами дальше, исследуя чувствительную область ануса. Он осторожно ввел палец внутрь, и на него накатила такая волна наслаждения, что ему показалось, что он кончит прямо сейчас и зальет спермой всю комнату.

Гарри громко всхлипывал, уже не сдерживаясь, и раскачивался с такой силой, что звенели кроватные пружины: "Да… так… как хорошо…аахх…".

Его партнер задвигался быстрее, видимо, ощутив приближающийся оргазм.

Вдруг Гарри выгнулся и, с силой схватив своего любовника за голову, прижал к себе. И бурно, с криком, кончил.

Больше сдерживаться не было сил, да и желания... В голове у Рона фейерверком взорвался огненный шар, перехватывая дыхание и лишая сознания. Мальчик забился в сладкой судороге, шепча имя Гарри.

В изнеможении он упал на кровать, жалея, что не может произнести очищающее заклинание: простыня была мокрой. Только теперь он очнулся и понял, что произошло.

Гарри был с другим. А он… он подглядывал, и даже хуже - он только что испытал самый сильный в жизни оргазм из-за этого.

Перебравшись на тот край кровати, где простыня оставалась сухой, пытаясь не разреветься, Рон принялся глубоко дышать. Он вздрогнул, когда увидел, как тот поднялся на ноги, и Гарри привлек его к себе, целуя и гладя по голове.

Кусая губы до крови, Рон шептал: "Нет, нет…это неправда … Гарри… Нет, нет, нет". Слезы хлынули бурным потоком, Рон вцепился зубами в подушку, стараясь не закричать в голос от невыносимой боли, тисками сдавившей его сердце.

***

Глаза просохли довольно быстро, но слезы не принесли облегчения.

Рон брел по пустынным ночным коридорам Хогвартса, не разбирая дороги. Его совершенно не волновало ни время - около двух часов пополуночи, ни опасность быть пойманным Филчем или Снейпом.

Рон просто не мог оставаться в спальне - он боялся, что может натворить дел - и, дождавшись, пока парочка на соседней кровати затихнет, выбрался наружу - подальше от них.

Ему хотелось ногтями разодрать грудь, вырвать и уничтожить источник этой ноющей, неизвестной раньше боли - там, где бешено колотилось сердце.

Ему не хотелось больше жить. Если бы он только мог уснуть, умереть - все что угодно, только избавиться от картинки, намертво засевшей в его памяти: Гарри нежно обнимает и целует кого-то… Не его.

Рон решил скоротать остаток ночи в совятне, а заодно отправить сову Чарли - тот давно приглашал его к себе в Румынию- чтобы хотя бы остаток каникул провести подальше от Гарри.

Он поднялся по крутой лестнице, ведущей в совятню, вошел и только протянул руку, чтобы закрыть за собой дверь, как вдруг услышал голоса. Кто-то поднимался сюда вслед за ним. Рон меньше всего хотел сейчас встречаться с кем бы то ни было, поэтому отступил назад, озираясь в поисках подходящего укрытия. Его взгляд упал на единственное кресло, стоявшее в самом дальнем и темном углу. Он кинулся туда - и вовремя, потому что дверная ручка уже начала поворачиваться.

Кто-то вошел, и Рон замер, стараясь не дышать.

- Драко, ты уверен, что мы поступаем правильно? - услышал он грубоватый девичий голос.

Малфой? Рон машинально сжал кулаки.

- По-моему, мы уже обсудили этот вопрос, Паркинсон.

- Но, Драко, мы ведь могли спрятать его и в подземелье… Зачем мы сюда-то пришли, объясни мне? Нас могут поймать и…

- Как ты это себе представляешь? Это же запрещённый артефакт, его использование возможно только с личного разрешения Министра Магии. Если кто-нибудь обнаружит его в подземелье, весь Слизерин - и только он - будет под подозрением. А сюда его может спрятать кто угодно.

- Драко, ты же не хочешь сказать… если его обнаружат, мне отец голову оторвет! Я же взяла его без спроса… - в голосе Пэнси Паркинсон проскальзывали истерические нотки.

- Успокойся, я наложил на него сильные охранные заклинания. Уверен, даже хвалёные хогвартские датчики Чёрной Магии не смогут его обнаружить.

- Но, Драко…

- Ты можешь хоть на секунду заткнуться и дать мне сделать то, зачем мы сюда пришли? - голос Малфоя звучал раздраженно.

Воцарилась тишина. Рон услышал какой-то шорох, и голос Малфоя отчетливо произнес: "Трансфигурато!", а спустя несколько секунд добавил: "Кровь демонов!".

Рон вздрогнул. Что, чёрт возьми, этот Малфой снова замышляет? Запрещённые предметы, Чёрная Магия… Рону все это определенно не нравилось.

Он очень осторожно высунул голову из-за кресла. Хорошо, что Малфой и Паркинсон стояли к нему спиной, в противном случае ему как минимум грозило бы заклятие забвения.

Рон увидел, как Малфой очень осторожно, словно это была хрустальная ваза за 100 галлеонов, пересаживает со своего плеча на насест сову-сипуху. Рон очень удивился. Он совершенно точно помнил, что Малфою носит почту ворон.

Затем слизеринец развернулся и направился к двери. Паркинсон поспешила за ним. Дождавшись, пока звуки их шагов окончательно стихнут, Рон выбрался из укрытия и подошел к насесту. Сова-сипуха сидела в одиночестве - остальные совы, отодвинувшись от нее, жались в углу. Только сейчас мальчик догадался, что перед ним не настоящая сова. Он слышал, как Малфой произнес заклинание превращения, и к тому же, вспомнил, что рассказывала профессор МакГонагалл - что животные чувствуют предметы, преобразованные в их собратьев, и стараются держаться от них подальше.

Сделав нехитрые выводы, он достал палочку и, направив её на сову, произнёс: "Фините инкантатем".

Ничего не произошло. Рон нахмурился. Может, что-то не так с его палочкой? "Люмос" - на её конце зажёгся огонек. Все в порядке. Тогда что не так? Он припомнил, что там говорил Малфой? Вроде бы он сказал что-то ещё… Да, конечно… "Кровь демонов". Рон читал о словах- паролях, которые иногда ставили для того, чтобы никто посторонний не мог отменить заклинание. Книгу "Придумай свое заклинание" ему подсунула Гермиона - ей очень хотелось хоть чем-то отвлечь его от игры в шахматы - ничего удивительно, если учесть, что она постоянно проигрывала… Сейчас Рон мысленно поблагодарил подругу за это.

Он снова взмахнул палочкой и произнес вместе заклинание и пароль.

Получилось. С негромким хлопком сова исчезла. Вместо неё на пол упал круглый позолоченный предмет.

Рон наклонился и поднял его. И сразу же понял, что это.

Артур Уизли прошлым летом приносил домой точно такой же.

Рон слышал о хроноворотах и раньше - Гермиона рассказала, что пользовалась таким весь третий курс, чтобы успевать на все занятия, а еще про то, как с его помощью они с Гарри спасли Конькура.

Но до прошлого лета Рон ни разу не видел его. Тогда отец принес его домой и учил пользоваться им Билла.

Дело в том, что Гринготтсу, где работал Билл, Министерство в целях безопасности вкладов выделило этот магический предмет.

Когда Рон проявил интерес, мать воспротивилась тому, чтобы отец наглядно демонстрировал возможности хроноворота. Поэтому тому пришлось ограничиться лекцией о парадоксах времени. Зато ночью, пока все спали, Рону удалось стащить его и вернуться на пару часов назад, чтобы понаблюдать за близнецами. То, что он увидел, заставило его уши запылать не хуже, чем заклинание инфламмо. И Рон поклялся никогда больше не делать этого.

Но сейчас…

В голове у него пойманной птицей забилась мысль: "А что, если перенестись на четыре часа назад и проследить за Гарри?" Тогда он сможет узнать, кто тот, другой, и… И что? Что это ему даст? Что он станет делать, после того как узнает имя своего соперника? Пока это некто безликий, он как-то может сдерживаться… Но что будет, если они столкнутся лицом к лицу в коридорах Хогвартса - каждый раз, снова и снова перед глазами Рона будет тот поцелуй?

Он с силой ударил кулаком в стену, и в изнеможении сполз на пол.



За что жизнь так несправедлива к нему? Спрашивал он сам себя, и не мог найти ответа.

Но спустя некоторое время гриффиндорское упрямство снова заговорило в нем. Ну и пусть! Будь что будет, но он должен знать, с кем был Гарри. Пусть его потом исключат из Хогвартса за незаконное использование запрещенного магического предмета, но он узнает то, что хочет узнать больше всего на свете. Он рывком вскочил на ноги и накинул на шею цепочку хроноворота. И повернул его четыре раза… Все вокруг расплылось. У Рона возникло ощущение, что он с невероятной скоростью летит куда-то. Мимо неслись размытые цветовые пятна и предметы непонятных форм, в ушах стучало, он хотел закричать, но не услышал собственного голоса...

Еще немного - и он снова почувствовал под ногами пол, и всё пришло в норму. Отдышавшись, он поспешил в гриффиндорскую гостиную. Если он рассчитал правильно, то успеет пробраться туда и где-нибудь спрятаться - до того, как они с Гарри вернутся с ужина и сядут за домашнее задание. Можно было не опасаться столкнуться с кем-нибудь из гриффиндорцев, потому что он помнил - когда вчера вечером они с Гарри пришли в гостиную, там никого не было. Отец говорил ему, что шутки с хроноворотом и вообще со временем очень опасны - можно спровоцировать ситуации, которые способны привести к разрушению мира. Поэтому он на всякий случай предельно осторожно крался по коридорам Хогвартса, готовый спрятаться в любой момент.

Добравшись до портрета, он назвал пароль и прошмыгнул внутрь.

Оглядев гостиную в поисках укрытия, он остановил взгляд на толстых портьерах, закрывавших окна. Забравшись на подоконник и окружив себя на всякий случай заглушающим заклятьем, Рон устроился поудобнее и приготовился терпеливо ждать. Время текло очень медленно, в щелку между шторами были видны часы над камином. Насколько он помнил, они с Гарри должны были появиться с минуты на минуту. Его мысли невольно возвращались назад, к событиям, происходившим в спальне. Он честно пытался отогнать картинки, которые память услужливо подсовывала ему: Гарри на кровати, стонет, извивается под чужими прикосновениями… Это вызвало реакцию, которую по всем критериям можно было назвать ненормальной. Изо всех сил борясь с желанием прикоснуться к себе, он напомнил себе, зачем он здесь. И мгновение спустя, услышал, как портрет отъехал в сторону, а затем - голос… свой голос.

- Что она хотела этим сказать?

Он припомнил удивленное лицо Толстой Дамы, когда он вместе с Гарри вчера входил в гостиную - тогда он не придал этому значения, а теперь понял, что сделать это два раза за пятнадцать минут - слишком даже для волшебного мира. Его фраза относилась именно к ответу Дамы с портрета.

-Не бери в голову, Рон. Лучше помоги мне с сочинением по Зельям. Ты уже закончил свое?

Рон не удержался и взглянул в щелку между шторами. Ему странно было слышать собственный голос, но еще более странно - видеть себя со стороны. Он глядел во все глаза. И то, что он увидел, не понравилось ему - он показался себе каким-то нервным, дерганым, неуклюжим. "Гарри прав, что не замечает меня", - с горечью подумал он. Голоса постепенно стихли - они с Гарри поднялись в спальню за учебниками. Спустя несколько минут, они вернулись и занялись домашним заданием. Под монотонные голоса его сморило - он ведь не спал всю ночь. Рон и сам не заметил, как заснул.

И чуть не пропустил то, зачем пришел.



Его разбудили голоса. Открыв глаза, он чуть не свалился с подоконника, забыв, где находится. Вовремя спохватившись, он прислушался. Один голос - Гарри, а второй… Гермиона?

Рон взглянул в щелку между шторами и обомлел. Гарри и Гермиона сидели на креслах и целовались.

***

За десять минут до этого…

Гарри из последних сил боролся со сном, дописывая последние строки о побочных эффектах соединений полыни и асфодели.Глаза слипались, Рон уже ушел спать, некому было отвлечь его, и от этой тишины еще сильнее клонило в сон.

Услышав шаги, Гарри вскинул голову. По лестнице из спальни девочек, спускалась Гермиона. Она была одета довольно странно - длинное черное платье с вырезом, на ногах - маггловские туфли. Увидев Гарри, девушка вздрогнула от неожиданности и остановилась.

- Гарри? Что ты здесь делаешь?

- Домашнее задание по Зельям, - удивленно ответил Гарри. - А куда ты собралась?

- Я…ну…, - замялась Гермиона, немного покраснев. - Мне просто не спится…

Поймав недоверчивый взгляд Гарри, она подошла и села рядом, расправив платье.

- Гарри… понимаешь… Пообещай, что не скажешь ничего Рону. Он расстроится… Думаю, я даже могу потерять его дружбу…

- Гермиона, я не понимаю, - Гарри нахмурился. Но, увидев ее умоляющий взгляд, быстро добавил. - Я обещаю.

- Мы с Виктором сегодня хотели поговорить через камин. Я назначила ему на час ночи, думала, в такое время здесь никого не будет, потому что сейчас каникулы, - торопливо начала Гермиона.

- Погоди, я ничего не понимаю, - перебил подругу Гарри. - Какой Виктор? Крум? Ты что, с ним общаешься?

- Ну, естественно, Гарри! Он мой друг! Ты имеешь что-то против?

- Нет, но… почему я не должен ничего говорить Рону?

- Дело в том, что Виктор и я…, - смутилась девочка. - Я гостила летом у него в Болгарии, и мы подружились… То есть, он сказал, что любит меня, а я… В общем, мы помолвлены, Гарри, - она виновато опустила голову.

- Но… я думал, вы с Роном… - растерялся Гарри. - Разве ты не любишь его?

Гермиона покачала головой.

- Думаю, мы оба приняли детскую привязанность за что-то большее. Но я не хочу причинять ему боль, не хочу разрушать нашу дружбу, - тут она замялась. - Может быть, ты поговоришь с ним?

- Я? - опешил Гарри. - Но почему я?

- Ты же его лучший друг! Уверена, ты сможешь все тактично ему объяснить и не ранишь его чувства.

- Ну, хорошо…- нерешительно протянул Гарри. - Я попробую…

- Правда? - просияла Гермиона. - Спасибо, Гарри! - она заключила его в объятия и поцеловала.

**

- Гарри?!! Что ты делаешь?! - голос Рона истерично сорвался.

Гермиона и Гарри подскочили от неожиданности.

- Рон?! - Гермиона выглядела растерянной и несчастной.

- Как ты здесь очутился? - изумился Гарри.

Но Рон, казалось, не был способен ничего ответить. В горле стоял ком. Это ударило больнее, чем он предполагал. Двойное предательство.

- Это совсем не то, что ты думаешь! - с отчаянием воскликнула Гермиона.

Но Рон, казалось, не заметил её слов, да и вообще ее присутствия. Он смотрел только на Гарри. Два взгляда встретились.

Встревоженный - зелёных глаз, и загнанный и несчастный - карих.

Время остановилось. Стекло тишины разбил голос Гермионы.

- Рон, я… - она умоляюще посмотрела на Гарри. О, Мерлин, она даже не могла предположить, что будет такая реакция! Она думала, что Рон не любит ее, и сможет отпустить…

От этих слов Рон очнулся. Он сделал шаг по направлению к лестнице, ведущей в спальню мальчиков, не осознавая, что делает. Все, что он сейчас понимал - это то, что хочет никогда больше не видеть этих двоих.

Но вдруг в камине вспыхнул огонь, и секунду спустя показалась голова Крума.

Его взгляд остановился на Гермионе, и Виктор просиял:

- Хер-ми-оунина!

Но тут же, заметив испуганное выражение лица девушки, стоявших за её спиной Гарри, нервно закусившего губу, и белого, как мел Рона, он нахмурился.

-Что случилось, дорогая?

Рон опомнился и бросился вверх по лестнице. Гарри, пробормотав что-то неразборчивое, что при желании можно было принять за приветствие, кинулся вслед за ним. Последнее, что он услышал - как всхлипнула Гермиона, и как Крум что-то тараторит ей по-болгарски.

Гарри догнал друга уже почти у двери в спальню. Схватив его за плечи, он развернул к себе.

- Отпусти! - Рон отчаянно брыкался. Но Гарри крепко держал его, не давая вырваться.

- Перестань, Рон! Будь же мужчиной!

Этих слов тот уже не мог вынести. И горько разрыдался, уткнувшись Гарри в плечо. Гарри обнял его, гладя по спине и по волосам и шепча ему: "Тише, тише… ну, что ты…"

Мантия Гарри насквозь промокла от слёз, но никто из них, казалось, не замечал этого. Рон долго не мог успокоиться. Но нежные поглаживания и ласковые слова сделали свое дело. Через десять минут, всё ещё всхлипывая, но понемногу приходя в себя, Рон осознал, кто обнимает его.

От подобной близости у Рона перехватило дыхание.

Он в панике обнаружил, что, дрожа, изо всех сил прижимается к Гарри. Он попытался отстраниться, чувствуя, как его член врезается в ширинку брюк, чтобы Гарри не заметил его ненормальную реакцию, но тот только крепче прижал его к себе.

Очень осторожно Рон обнял его в ответ, зарывшись пальцами в непослушные чёрные волосы. Они стояли так, нежно прильнув друг к другу, и Рон был на седьмом небе от счастья, позабыв обо всем. Поэтому он вздрогнул от неожиданности, когда Гарри отстранился и пристально посмотрел на него.

- Я хочу объяснить тебе всё. Герми не виновата, что полюбила Крума. Я знаю, тебе больно, но сердцу ведь не прикажешь! Пойми её, Рон, пожалуйста.

Рон растерянно посмотрел на него в ответ глазами, все еще полными слёз.

- Что? При чем тут Герми?

- Как это при чем? - в свою очередь удивился Гарри. - Ты ревнуешь Гермиону и поэтому…

- Но, Гарри… я вовсе не ревную Гермиону! - перебил его Рон.

- Да? Тогда что это было? - Гарри внимательно смотрел на Рона.

- Я… - у Рона внезапно пересохло в горле. Сейчас или никогда. Если Гарри возненавидит его после этих слов, то значит так тому и быть. И лучше раз и навсегда покончить с этим.

- Я ревновал не Гермиону, - наконец решился Рон.

- О… Но тогда кого же?

- Тебя.

Рон отвернулся. Он боялся посмотреть Гарри в глаза.

Но гриффиндорская храбрость заставила его продолжить.

- Я гей, Гарри. Я знаю, что тебе дико это слышать. Я понимаю, что ты больше не захочешь со мной общаться. Я уеду завтра же. Но… - голос Рона сорвался. - Я хочу, чтобы ты все-таки знал... я люблю тебя.

Повисла долгая пауза. Рон вдруг испугался. По-настоящему. По телу пробежал неприятный холодок.

"Вот и всё, - сказал он сам себе, - Вот и конец нашей дружбе. Ты слишком далеко ты зашел…"

Но страх лишь на мгновение сковал его. Он тут же ушел, уступив место другому чувству - отрешенности. Ну и пусть… Пусть… Рон уже был готов согласиться с любым исходом.

Внезапно он почувствовал, как горячие руки сзади обвили его шею, и голос Гарри прошептал на ухо: "Глупый… какой же ты глупый, Ронни".

***

Рон был по-настоящему счастлив. Так счастлив, что даже забыл поставить заглушающее заклинание, когда они оказались в спальне.

The end.