Автор:Cinnamon

Рейтинг: NC-17

Категория: gen

Жанр: deathfic, darkfic, angst

Disclaimer: Роулинг имеет.

Предупреждение: смерть персонажей, никакой любви, AU, PWP (plot? what plot?) кошмар и кровавый бред.



А я стою на месте и вкушаю боль,
Песок в глаза я сыплю, в раны – соль.
Безумные вырезают сердца и шагают вперед,
Учеником к виску учителя приставлен пулемет,
Рабы назначают хозяевам сотню плетей,
Дети убивают отцов, отцы убивают детей.
Все, пора умирать, мой кончается срок,
Мира крушение видит ослепший пророк...
Shally Fox, “Angst”

А Снейп тогда скривил губы в усмешке и прошипел, что нечего гадить на территории Темного Лорда.

Малфой сморщился и презрительно кинул: “Что за выражения, Северус?”

А тот, кого мы все считали предателем, ходил по дымящей на холоде крови и носком ботинка переворачивал раскуроченные тела своих бывших соратников.

Они отработали быстро и четко. Чистой я бы эту работу не назвал – двадцать шесть трупов, мозги по стенам – Снейп был в ярости. Мстил всем и вся, идиот. Не то что Люциус, все чисто и аккуратно, тут шепнет “Авада Кедавра”, там тонкой шпагой чик-чик. И все авроры – в салат.

Эльфы будут отмывать зал до рассвета.

Я устало потер переносицу и пнул ногой железную руку – все что осталось от Хвоста.

Люциус присел на колени, пачкая шикарную мантию в грязно-бурой гадости, уже лишь смутно напоминающей кровь. Кончиками тонких пальцев он держал за подбородок собственного умирающего сына. Драко лишь судорожно сжимал пальцами живот, пытаясь удержать все, что грозило вывалиться, и плевался кровью. А Люциус широко распахнул глаза и судорожно дышал, явно пытаясь сдержать слезы. Он провел ладонью по лезвию шпаги, роняя капли крови на мраморный пол. Надо же, какие высокие чувства.

Малфой кровавыми пальцами закрыл закатившиеся глаза, оставляя на щеках липкие красные полосы.

Я покачал головой. Малфой, ты жалок.

И, кстати, где же он, наш великий защитник слабых и убогих?

Долго ждать не пришлось, воздух посредине некогда чистого и красивого зала начал сгущаться и слегка потрескивать, словно костровые угли. И из мутного облака мрака вывалился обезумевший Поттер, и заранее приготовленное, смертельное проклятье сорвалось с его губ. Я успел скрыться за широкой колонной, но смерть все же собрала свой урожай – глаза Люциуса широко распахнулись навстречу зеленым лучам.

Поттер неловко подскользнулся на мокром полу и отбросил в сторону перстень с фамильным гербом Малфоев – использованный портключ. Тот звонко проскакал по мраморному полу и упокоился в плохоосвещеном углу.

А Снейп сказал: “Мистер Поттер, долго же вы ждали, пока все ваши друзья замолчат навеки”.

И он взревел.

И крикнул он: “Авада...”

Я просто вскинул руку: “Кедавра.”

Зеленые лучи переплелись, собрались в клубок и взорвались смертельным фейерверком.

И тогда я понял, что все. Кончилось.

Снейп лишь оступился и безвольной куклой повалился на пол. А зеленые глаза Поттера затуманились, потому что зеленый луч моей палочки первым достиг своей цели.

И не осталось.

Ничего.

Пусто.

**********

Пусто.

И что-то холодное, скользкое, словно страх, пробиралось под разорванную в некрасивые клочья мантию.

Разломанные каменные глыбы, залитые мутно-серой дождевой водой и кровью, стылые руины некогда прекрасного древнего особняка.

И мои руки в крови.

Все в крови.

Закатное небо покрыто кровью, на красиво остриженных деревьях лежит кровавая тень. И ветер, кажется, сам ветер пахнет кровью.

Я умираю.

Просто умираю.

Я – последний.

Мой смех заглушает ветер и раскатом грома проносится по округе.

Ноги подкашиваются и я устало оседаю на грязную траву.

А небо начинает извергать потоки воды, большие тяжелые капли дождя, словно пытается отмыть землю от всей этой красно-бурой дряни.

И вдруг капли сплачиваются в один плотный поток, приобретают нечеткие, размытые очертания человеческих фигур. Одни с ненавистью смотрят в мои глаза, лица других не выражают ничего, а третьи будто не видят меня и радуются собственным мыслям. Вот мутновато-молочный Люциус кладет узкую ладонь на плечо своего сына, Нарцисса сдувает невидимые пылинки с пышного белого платья и что-то беззвучно говорит Беллатрикс.

Вот Дамблдор, глаза мутно блестят за туманными стеклами очков. Блэк, Люпин, чертов Поттер-старший со своей ненаглядной Эванс обнимают улыбающегося Гарри. Вся семейка Уизли.

И я кричу.

И я.

Кричу.

- Уйдите! Вы все мертвы!

Но вот одна из призрачных фигур отделяется от общей массы и направляется ко мне, обретая все более четкие очертания. Силуэт падает передо мной на свои дождевые колени и кладет мою голову на мокрую грудь.

Я устало закрываю глаза, а перед мысленным взором проносятся лица. Все одинаково грустные, словно маски в театре трагедии, с искривленными усмешкой губами, они сыпят проклятьями или молят о спасении. Слишком трудно смотреть на тех, чья кровь навеки въелась в твои ладони, но они преследуют меня.

И я поднимаю взгляд. Тусклые, рыжеватые волосы, водянисто-голубые глаза и струйка крови вперемешку с дождем из уголка бледных губ. Глупая девчонка.

Она вернулась, чтобы еще раз полоснуть ножом по незарубцевавшейся ране.

Уизли, писавшая в глупом дневнике о любви к тому, на чьих руках теперь и ее кровь.

И ее бледные, непослушные губы кривятся:

- Что же ты наделал, Том? Что же ты наделал?