Его дорогая подруга всегда отличалась склонностью к садизму и неприятным шуткам. Еще она была вуайеристкой, но это к делу не относится.

Северуса крайне забавляло ее сходство с Люциусом Малфоем. Нет, не внешне, разумеется, - внешне они были разными, как ночь и день. Более того, на факультете Слизерин не нашлось бы других двоих учеников, которые ненавидели и презирали бы друг друга больше, чем Люциус Малфой и мисс Паркер. Малфой кичился чистотой крови, и потому девушка, чье происхождение было темнее, чем ее волосы, не могла не вызывать у него законного чувства презрения. Тем более что она, в силу непостижимых для омываемого чистейшей колдовской кровью малфоевского ума причин, попала на факультет Слизерин. На тот самый факультет, который основал приверженец чистой крови Салазар Слизерин; на той самый факультет, что выпустил из своих темных недр Лорда Вольдеморта.

Если бы Люциус имел привычку прислушиваться к чужому мнению, например, к мнению худенького черноволосого мальчика, слишком рано отправленного в школу, он, возможно, уяснил бы себе, что чистая кровь - это еще не все, что нужно Слизерину и Вольдеморту. Возможно, он вспомнил бы, что последний в той же степени Том Реддль, в какой и Лорд Вольдеморт. Самый страшный маг столетия - маг с нечистой кровью, вот что Люциусу следовало бы помнить.

Когда Северус присоединился к Вольдеморту, он узнал, что Лорд не гнушается услугами магглов и полукровок, если они могут принести пользу. Таким ценным приобретением была мисс Паркер, девушка без имени и сердца, хладнокровная, отважная, умная, отлично владеющая боевыми заклинаниями и практическими всеми видами оружия. Конечно, у нее был несносный характер, и она была никаким дипломатом - те черты, что сколько-то отличали ее от Малфоя. Но в жестокости, подлости, хитрости они были схожи.

Почему из всех слизеринцев мисс Паркер выбрала именно его, Северуса Снейпа, тощего, носатого, растрепанного и неухоженного - на этот вопрос Снейп не знал ответа. Классу к пятому женская половина школы разделилась на два лагеря - фанатки Люциуса Малфоя и фанатки Джеймса Поттера - иногда они даже устраивали бои без правил. Но мисс Паркер не принадлежала ни к одному из этих лагерей. Ей нравился Снейп.

Все первые шаги всегда были ее шагами. Приглашение на рождественский бал, на танец, поцелуй, назначение свидания, признание в любви… Да, она призналась ему в любви. Глядя сейчас в эти синие непрозрачные глаза, Снейп не мог поверить, что это было на самом деле, а не приснилось ему.

- Держу пари, ты вспоминаешь прошлое.

Собственная склонность к садизму не раз вызывала у Паркер раздражение. "Я похожа на какую-то картонную злодейку!" - возмущалась она. Это воспоминание насмешило Снейпа, потому что сейчас, облаченная в черную кожу, с забранными наверх волосами, с плетью в руке, мисс Паркер как раз и напоминала эту самую картонную злодейку.

- Я не стану держать с тобой пари, ты играешь нечестно, - губы не очень хорошо повиновались. Возможно, стоит попросить у нее воды…

- А чему ты сейчас улыбался?

- Тому, какой у тебя пошло злодейский вид, Паркер. Дай воды.

- В этом ты весь, Снейп, - фыркнула мисс Паркер. - Сначала хамишь, потом просишь помощи.

- Я не прошу помощи, - равнодушно отозвался Снейп. - Но ведь не ты моя хозяйка.

- А с чего ты взял? - хищно оскалилась Паркер. - Может, тебя подарили мне за хорошую работу?

- Когда это ты хорошо сработала? Когда сидела в Азкабане, когда проворонила юного Малфоя или когда пустила мне кровь?

- С-скотина! - с чувством произнесла мисс Паркер. - Для умирающего от жажды ты слишком много болтаешь.

- Ты похитила меня для Лорда, - Снейп прислонился головой к стене, внезапно почувствовав непреодолимую сонливость. - Не хочешь рассказать, что ему нужно от меня?

- Он сам тебе скажет.

- Не знаешь, значит, - удовлетворенно резюмировал профессор зельеделия. - Ну что ж, тогда дай мне воды и позволь уснуть.

- Обойдешься!

- Отлично, - пробормотал Снейп. - Тогда, если уж тебя приставили ко мне в качестве охраны, невзирая на все твои способности, которые можно было бы применить с большей пользой, будь добра, развлеки меня историей о том, как тебе удалось выбраться из Азкабана.

Сквозь ресницы он увидел, как на красивом холодном лице появилась усмешка.

- Это доставит мне невообразимое удовольствие, Северус.

***

Хогвартс, 21 сентября 1997 года, вечер


- Профессор, я могу войти?

Рем Люпин поднял глаза от контрольных работ хаффлпаффских первокурсников и посмотрел на Гарри. У мальчика был такой вид, словно он засыпает на ходу, и Рем испытал внезапное и очень жгучее желание убить Альбуса Дамблдора.

- Входи, Гарри, - он собрал контрольные в стопку и сдвинул их на край стола. - Чаю, может быть?

- Если можно, - отозвался Гарри, садясь в кресло и откидывая голову на спинку. Рем улыбнулся.

- Я ничего не буду иметь против, если ты уснешь. Но утром у тебя все будет болеть.

- Ох, простите, - Гарри постарался сесть прямо. - Профессор Люпин, я хотел зайти к вам в среду, как вы просили, но у меня не получилось, мы были на тренировке…

- В Слизерине новый ловец, ты знаешь? - Люпин поставил на стол чашки и принялся разливать чай. - Малькольм Бэддок.

Гарри поморщился.

- Да, я слышал.

- А что? Тебе не нравится Малькольм?

Гарри немного промолчал, а потом неожиданно выпалил:

- Я привык играть против Малфоя, - и покраснел.

- У Малькольма меньше опыта, чем у тебя, - дипломатично произнес Рем. Гарри потер глаза руками.

- Да, но… он хорошо летает, я видел, и Драко его тренирует. А я… мне не всегда хватает времени, - он виновато улыбнулся, - и еще я просто боюсь уснуть на метле…

Желание убить Дамблдора, причем предварительно как следует помучив, стало практически непереносимым.

- Ты можешь надорваться, Гарри. Может быть, тебе стоит отказаться от преподавания, как ты думаешь?

- Можно пирожное? - спросил Гарри.

- Конечно, зачем я их принес, по-твоему?

Гарри откусил сразу почти половину пирожного, отхлебнул изрядный глоток чая и произнес с набитым ртом:

- Почему-то все время ужасно хочется сладкого.

- Мозг требует сахара, - рассеянно отозвался Люпин.

- А я не могу отказаться, - Гарри облизнул палец. - Вы знаете, - он улыбнулся, но не Люпину, а своему воспоминанию, - во время Тремудрого Турнира я не знал, как мне продержаться под водой без воздуха. И наступила ночь накануне, а я еще не знал… Мадам Пинс выгнала меня из библиотеки, я просмотрел все книги, что взял с собой, а там ничего не было. И я решил, что завтра подойду к судьям и скажу им, что не могу, что отказываюсь… А потом представил, как Малфой выйдет и будет издеваться надо мной…

- И?.. - осторожно спросил Люпин.

- И я пошел в библиотеку снова, - вздохнул Гарри. - Такая вот фигня…

- Меня всегда удивляла природа человеческих чувств, - неожиданно произнес Люпин. - Как они иногда причудливы… И чем сложнее человек, тем причудливей путь его чувств, - он посмотрел на Гарри в упор. - Я хотел поговорить с тобой о Сириусе.

Гарри насупился.

- Я не хочу говорить о Сириусе.

- Гарри…

- Простите, но я не могу говорить о Сириусе. Вы, конечно, скажете, что нельзя верить словам Вольдеморта, и все в этом роде?

- Нет, Гарри, я…

- Я знаю, что он не лгал. А Сириус не опроверг… мы потом виделись, и он ничего не опроверг! Значит, это было правдой.

- Гарри, ты не можешь судить его за то, что он сделал очень давно, в порыве чувств, и в чем он раскаялся. Гарри, это все - между ним и твоим отцом. Сейчас ты ведешь себя совершенно как Снейп, который наказывал тебя за то, что когда-то сделал ему Джеймс.

- Это другое!

- Это не другое!

- Он предал моего отца, как я могу простить ему это?

Рем фыркнул:

- Не думаю, что твой отец остался недоволен.

- Что? - от изумления Гарри начал говорить шепотом. - Он обманул папу, обманул маму, он обманом заставил ее… с ним… переспать! - последнее слово Гарри выкрикнул. - И вы мне говорите, что мой отец остался доволен?!

- Подожди минутку, - изумленно перебил его Рем. - При чем тут?.. Ты думаешь, Сириус… был с Лили? Так сказал Вольдеморт?

- Да, - резко ответил Гарри. - Он не называл имен. Но суть была понятна.

- Но Сириус никогда не был влюблен в Лили, - возразил Рем.

- Отменно! - фыркнул Гарри. - Значит, он все это устроил, чтобы развлечься. Наверное, это шутка в духе Мародеров…

- Да нет же! - сердито воскликнул Люпин и внезапно осекся, прислушиваясь. Гарри удивленно посмотрел на профессора. Потом перевел взгляд на дверь в профессорскую спальню. Ему показалось, или он действительно услышал какой-то странный и вроде бы знакомый звук? Словно кто-то скулит или плачет…

- Что это? - спросил Гарри.

- Это? - бледный щеки Люпина покрыл легкий румянец. - А это мой… зверек… фамилиар… ты знаешь, ты иди, Гарри, договорим попозже, хорошо?

- Хорошо, - ответил Гарри и торопливо ушел.

С одной стороны, конечно, хорошо, что прервался неприятный разговор о Сириусе. С другой стороны, Гарри было ужасно любопытно, что же прячет Люпин у себя в спальне. Или кого? Фамилиар… ага, как же! Стал бы он так краснеть, если бы речь шла о простом фамилиаре. Нет, тут какая-то тайна? Интересно, имеет ли эта тайна какое-нибудь отношение к тому, что случилось с Миртл?

Ни о каком василиске, разумеется, не могло быть и речи. Так заявила приведенная Гермионой профессор МакГонагалл. Правда, завидев Миртл, она поначалу потеряла дар речи, но быстро пришла в себя, заявила, что с "несчастным случаем" разберутся, что всем давно пора быть в своих спальнях и что не стоит ни о чем распространяться.

Гермиона попыталась рассказать профессору МакГонагалл про слова Миртл о том, что Тайную комнату кто-то открыл, но профессор пресекла эту тему на корню.

- Тайная комната не была открыта, - безоговорочно заявила она и повторила все то, что раньше сказал Гарри: - Во-первых, ее некому открыть, во-вторых, незачем - там ничего нет. А в-третьих, директору Дамблдору точно известно - в Тайную комнату никто не заходил.

Спорить с деканом Гриффиндора было абсолютно бесполезно.



В гриффиндорской гостиной было пусто, только Шеймус сосредоточенно полировал ногти.

- Привет, Шеймус, - бросил Гарри на ходу, устремляясь наверх.

- Привет, - донеслось до него меланхоличное шеймусово. - Ты не пришел на ужин, а тебя спрашивали…

Гарри затормозил.

- Кто?

- Лошадь в кожаном пальто, - ответил Шеймус. - Как думаешь? Мисс Малфой, естественно.

Гарри хмыкнул.

- В чем дело? - слегка нахмурился Шеймус, не отрывая, однако же, взгляда от своих ногтей.

- Просто это так странно прозвучало - "мисс Малфой"… Я почему-то постоянно забываю, что она - сестра Драко…

- Может, она трахается не так хорошо?

Гарри стремительно развернулся, спустился вниз и подошел к Шеймусу.

- Финниган, мне бы не хотелось тебя бить…

- Ты не поверишь, но тут мы абсолютно солидарны, - Шеймус поднял на Гарри ледяной взгляд из-под высветленных прядей.

- Ты ведешь себя так, как будто ты - Драко, - сердито сказал Гарри. - Тебе-то я что сделал?

- А, значит, ты признаешь, что ты что-то сделал Драко…

- Это не твое дело! - вспылил Гарри.

- Ну, разумеется… - буркнул Шеймус. В этот момент окно что-то маленькое ударилось снаружи в оконную створку. Гарри, взбешенный идиотским поведением Шеймуса, пошел открывать окно.

В гостиную влетел огневик и маленьким ярким смерчем завертелся под потолком. На голову Гарри свалился клочок пергамента.

"Через полчаса у Золотой Принцессы вылупятся малыши. Хочешь посмотреть? И не забудь зубную щетку".

Гарри улыбнулся.

- Ты их хранишь под подушкой?

Вопрос Шеймуса, о присутствии которого Гарри уже успел забыть, прозвучал так резко и неожиданно, что Гарри чуть не подпрыгнул.

- Что?

- Как тебе рисунки Дина? - вдруг сменил тему Шеймус.

- Красивые, - удивился Гарри. - А что?

- Тебе они понравились?

- Ну да…

- Все понравились?

- Ну да!..

- Просто понравились?

- Шеймус, в чем дело?

- А она их видела?

- Ну да, видела?

- Что-нибудь спросила?

- Спросила про Рона. Шеймус, я не понимаю…

- Только про Рона? Она не спросила про тебя и Малфоя?

- Да при чем тут Малфой?! - закричал окончательно выведенный из себя Гарри.

- Тебе все равно, - Шеймус был просто белым от ярости. - Тебе офигительно все равно, Поттер. Жаль, что тебя дементор не сожрал.

От шока Гарри потерял голос и мог только смотреть на Шеймуса, хлопать глазами и зевать, как рыба, вытащенная из воды. Белокурый же гриффиндорец, не дождавшись комментариев к своему их ряда вон выходящему замечанию, фыркнул и исчез за портретом Толстой Тети. Только тогда Гарри обрел дар речи.

- Финниган! - он вылетел в коридор. - Какого черта?!

- Ты что орешь?

Шеймуса в коридоре уже не было; Гарри на полной скорости налетел на Джинни и чуть не сбил ее с ног.

- Ты не мог бы быть поосторожнее, Гарри?

- Какого черта, - взбешенно зашипел в ответ Гарри, - какого черта все указывают мне, как и к кому я должен относится?! Видите ли, я плохо обращаюсь с Сириусом, видите ли, из-за меня чего-то там с Малфоем… Почему все уверены, что лучше меня знают, как я должен себя вести?!

Джинни выгнула золотистую бровь.

- Может быть, потому, что ты ведешь себя как самовлюбленная скотина?

- Я не… - Гарри оборвал сам себя. - А, ладно…

Он махнул рукой и пошел прочь.

Джинни резко выдохнула воздух и провела рукой по лицу. Кожа под пальцами горела.

- Это нечестно, - сказала она вслух.

- Что именно?

Из тени, создаваемой огромным гобеленом, медленно выступила тонкая фигура, и сначала Джинни показалось, что она видит Драко Малфоя, и она вся сжалась от ужаса, с которым не могла бороться. Но мгновение спустя она поняла, что светлые волосы и стройный силуэт принадлежит вовсе не красавцу-слизеринцу. Это был Шеймус. Высветленный, а в последнее время еще и страшно похудевший, осунувшийся, утративший мягкость черт лица и фигуры, он стал очень похож на Малфоя. Только в Шеймусе не было той отточенной завершенности и пугающей красоты, что отличала светловолосого слизеринца. Шеймусу можно было ответить.

- То, что Гарри - с ней.

- Вот как? - Шеймус сел на пол. - А не ты ли протестовала против однополых отношений?

- Это нечестно! - перебила Джинни. - Как можно этого не видеть? Если бы это был другой парень или другая девушка - совсем другая девушка, понимаешь?! - но только не эта! Она же точная копия Малфоя! Это как… как упрощенная замена… как медь вместо золота!

- Вот, - произнес Шеймус так, как будто Джинни только что изрекла высшую истину.

- Гермиона этого не видит, - горько произнесла Джинни.

- Потому что она не любит его, - ответил Шеймус.

- Она любит Гарри, - возразила Джинни. - Он ее друг.

- Вот именно, - согласился Шеймус.



"Посмотрел бы я на тебя!.. - думал Гарри, кипя от ярости. - Дементор! Что ты знаешь о дементорах?! Что ты знаешь обо мне и Малфое, и о Мине?! Чертов сукин сын!"

Ну что, что он опять не так сделал? Сказал что-то, чем-то обидел Шеймуса? Ну какое Финнигану дело до него и Мины? Или даже до него и Малфоя? И все лезут, и все считают своим долгом что-нибудь сказать, прокомментировать, удивиться!

И еще Люпин этот чертов!..

"У меня вконец испортился характер, - подумал Гарри. - И меня все достали".

Он остановился у поворота к туалету Плаксы Миртл. Обычно именно в этом месте начиналось огромное озеро, нареванное девочкой-привидением. Сейчас пол был совершенно сухим. "Наверное, это Филч с ней что-нибудь сделал", - мрачно пошутил про себя Гарри.

Он не собирался идти в таком состоянии духа к Мине. Нечего надоедать любимой девушке своими дурацкими переживаниями. И, коли уж он все равно здесь, можно попробовать что-нибудь поискать в туалете Миртл. Улики какие-нибудь. Нет, он вовсе не собирался расследовать несчастный случай с Миртл, в конце концов, он ведь уже не ребенок, да и времени у него нет. Он просто посмотрит, заодно и успокоится…

Из-за прикрытой двери туалета доносились очень неожиданные звуки. Но пока Гарри пытался понять, что они означают, звуки стихли, и чей-то голос произнес:

- Не напрягай ладонь. Расслабь пальцы. Вот так. Ты ими цепляешься за гриф, понимаешь? Ты не держи гитару рукой, ты пальцами по струнам… вот. Большой палец для упора… Нет, если ты так будешь выворачивать кисть, тебе сведет руку. Грейнджер, не нужно напрягать все мускулы руки, чтобы зажать одну струну! Пальцем ее зажимай! Извини…

Затем раздалось какое-то бормотание, и снова раздались те же звуки. Теперь Гарри понял, что это - кто-то неуверенно перебирал пальцами по гитарным струнам.

Весьма заинтригованный, Гарри тихонько приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Никого видно не было, и он, прокравшись вдоль ряда кабинок, заглянул за крайнюю.

Гермиона сидела на полу, скрестив ноги. В руках у нее была гитара, и девушка, закусив от усердия губу и внимательно глядя то на гриф, то на клочок бумаги, что лежал перед ней, одной рукой медленно и неуверенно перебирала струны, а другой в таком же темпе переставляла аккорды. В двух шагах от нее, опершись на край раковины, стояла Сольвейг и внимательно наблюдала за Гермионой.

Гриффиндорка закончила что-то вроде мелодии - Гарри готов был поклясться, что она замедлила темп раза в четыре, по меньшей мере, - и вопросительно посмотрела на слизеринку. Гарри на всякий случай схоронился за кабинкой.

- Вот что я тебе скажу, птица, - задумчиво произнесла Сольвейг. - Ты не безнадежна.

- Это радует, - Гермиона опустила гитару и помахала руками. - Как это можно не напрягать руки, я не понимаю?

- Дело практики, - буркнула Сольвейг. - Терпение и труд, и все прочее в этом роде… В идеале, чтобы научиться хорошо играть на гитаре, надо играть днем, по ночам, сидя на унитазе…

- А учиться когда? - с улыбкой спросила Гермиона.

- Учиться некогда, - согласилась Сольвейг. - Именно поэтому все великие рокеры прошлого и современности - двоечники. Взять хотя бы Джона Леннона…

- Для девочки из колдовской семьи ты удивительно хорошо разбираешься в маггловской музыке, - заметила Гермиона. Гарри подумал было, что вряд ли упоминание о Джоне Ленноне, про которого слышал даже Драко, может свидетельствовать о том, что человек хорошо разбирается в музыке, но потом сообразил, что разговор этот явно начался раньше.

- Я и для девочки из неколдовской семьи хорошо разбираюсь в музыке, - заметила Сольвейг. - Северус любит маггловскую музыку, - по голосу слизеринки Гарри понял, что она улыбается. - Он даже оборудовал в доме специальную комнату… Сначала там был только проигрыватель для пластинок - ну, старых таких пластинок, больших, сейчас уже таких не выпускают…

- Я знаю, - в голосе Гермионы прозвучало очень хорошо знакомое Гарри внимание и сочувствие, и еще какая-то интонация, которой Гарри никогда от нее не слышал.

- …Потом он купил магнитофон, а недавно я вынудила его разориться на лазерный проигрыватель. Там по стенам полки, и множество пластинок, кассет, дисков… Знаешь, стоит еще такой старый огромный магнитофон, на котором крутят бобины, и есть старая-старая пленка, на которую записан один из гамбургских концертов Битлз. У Северуса был дядя, младший брат его отца, жил в Ливерпуле, увлекался битлами, ездил за ними повсюду… Он записал эту пленку, а потом подарил ее Северусу.

- А что с ним сталось?

- Он был одним из Упивающихся Смертью, его убили авроры. Это случилось еще до моего рождения.

Гарри развернулся и тихонько вышел из туалета. Сегодня ему не удастся провести расследование, это уж точно.