Я-шел-сквозь-ад - шесть недель, и я клянусь
Там-нет-ни-тьмы - ни жаровен, ни чертей,
Но-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог,
И нет сражений на войне.
Р. Киплинг.

27.09.

Прошло три часа. Всего три часа, а я уже могу вспоминать об этом без особой боли. Я могу воспринимать это, как свершившийся факт той реальности, в которой я все еще существую. Земля не остановилась, звезды не потухли. Даже солнце за этим проклятым окном не стало светить глуше!

Сегодня я узнал, что у меня больше нет матери.

Еще несколько десятков жалких минут назад я бы не смог написать ничего больше этого. Сейчас я уже оправился. Я уже могу думать об этом, складывать в уме и вычитать, высчитывая, что прибавится и убавится с этим изменением. Я чувствую голод и жажду. Я воспринимаю краски и звуки. Я живу. Но где-то глубоко в душе я так и не поверил в то, что она - уже нет. Я могу повторять снова и снова: она умерла. Но так до конца и не поддамся этим уговорам. Мне нужно увидеть, убедится, прикоснутся. Пока этого не случилось - она жива, а все остальное не более чем досужие слухи.

День начинался…обычный. Уроки, болтовня, скука. Все как всегда. И ярко светило солнце. Тепло и радостно. Я не знаю почему… в такой день не ждешь ничего дурного. Я тоже не ждал.

Северус…он позвал меня в свой кабинет после обеда. В его лице…было что-то…Нет, не было. Оно было бесстрастно и спокойно, как всегда. Потом уже начинаешь придумывать всякие детали…Память играет с нами в странные игры, дорисовывая мелкие штришки, недостающие в натюрморте. Он был спокоен. Я никогда не умел читать по его лицу.

Только когда он немного порывисто захлопнул за нами дверь и жестом, не оборачиваясь, предложил мне занять кресло, сердце мое оборвалось. Я так и остался стоять, глядя на него широко раскрытыми глазами, волосы прилипли ко лбу от внезапно выступившей испарины. Он кинул на меня жгучий взгляд и рявкнул:

-Сядь!

Я послушно примостился на самом краешке, а он, стиснув руки за спиной, некоторое время пристально изучал меня. Потом отвернулся к камину и зажег огонь. В подземельях вечно холодно. Он долго так стоял, разглядывая тикающие на каминной полке часы. Наконец пробормотал сквозь зубы:

-Люциус в своем репертуаре…

-Что случилось? - прошептал я, облизав пересохшие губы.

Он сел напротив и опустил голову на руки. Я думал, молчание никогда не закончится, и эта неизвестность сводила меня с ума.

-Крестный?

-Драко, - его голос внезапно стал необычайно мягким и теплым.

Никогда прежде я не слышал, чтобы он с кем-то так говорил. Даже со мной. И это испугало меня еще больше.

-Что произошло? - повторил я.

-Драко, - он взял меня за руку и вздохнул. - Ты знаешь, в этой жизни случается так, что… вообщем…

И тут все ниточки сошлись в один конец, и я внезапно понял. Я прошептал:

-Мама?

-Да, Драко. Нарцисса, она… умерла.

Я откинулся на спинку кресла, чувствуя, как все вокруг закрутилось и начало проваливаться в этот скорый водоворот. Мир перед глазами зашатался. В следующую минуту в руку мне вложили нечто прохладное и прекрасное в своей устойчивости.

-Выпей, - распорядился Северус.

Я поднес бокал к губам и, не разбирая вкуса, опорожнил его одним глотком. В груди разлилось животворящее, блаженное тепло.

-Как… как это произошло?

-Авария на дороге. Она была в магглском Лондоне. Переходила улицу. Кажется, задумалась о чем-то, не успела вовремя среагировать, не услышала сигнала… Компания молодых людей, они ехали куда-то развлекаться. Их сразу задержали. Но вины водителя не было… Он пытался ее предупредить, она выскочила на дорогу неожиданно…

-А как же змея? - спросил я растерянно. - Там должна была быть змея!

Я ухватился за эту спасительную мысль. Мои видения спонтанны, это так. Но они никогда не обманывают меня. Возможно, Северус ошибается? Может, эти тупые магглские врачи вынесли неверный диагноз?

Я схватил его за рукав.

-Где она? Ее забрали? Если не было змеи…

Крестный как-то странно посмотрел на меня.

-О чем ты говоришь?

-Я видел, понимаешь? Я видел ее смерть и змею. Вместе. В одном видении.

Он провел ладонью по лицу, собираясь с мыслями, чуть нахмурившись.

-Впереди.

-Что?

-На этой штуке, что впереди на автомобиле, - он нетерпеливым жестом изобразил что-то в воздухе. - Такая.

-Капот?

-Да, на капоте. Там было изображение серебристой змеи.

Значит, нет никакой ошибки. Просто еще одна шутка Судьбы.

-Драко.

-Да?

-Ты освобожден от занятий на три дня. И сегодня до вечера, естественно, тоже. Ступай к себе, собери вещи и постарайся немного вздремнуть. Завтра похороны. Отправишься первым поездом. С утра я свободен. Провожу тебя до станции.

-Ты не поедешь со мной?

Он покачал головой.

-Нет, не поеду.

-Ясно.

Я поднялся, ощущая, что на плечи мне давит вся тяжесть мира, как ни пафосно это звучит. Я чувствовал себя дряхлым стариком. И забытым в лесу ребенком. Горе, злость и обиду. А еще поразительное опустошение, будто после хорошей попойки.

-Драко, - окликнул меня Северус, - если ты захочешь поговорить или просто посидеть с кем-то рядом… Приходи когда захочешь.

-Спасибо, Северус.

Я успокоился довольно быстро. Считайте меня черствым, бессердечным, как вам угодно. Но это всегда легче - когда все обрывается резко и сразу. Медленное угасание, томительная неизвестность выматывают и сводят с ума. А когда все свершается мгновенно, вы не успеваете в полной мере постичь всю глубину утраты. Я оправился от первого шока. И мне уже не больно. Почти.