Автор: Аino Justice

Рейтинг: R

Жанр: drama/romance

Пэйринг: Ремус Люпин/Сириус Блэк

Предупреждение: AU и ООС, POV (Джордж Уизли)

Примечание автора: подарок к НГ для Джо (Night Lady). Ее челлендж: Сириус/Ремус глазами Гермионы... или кого-нибудь из Уизли.

Саммари: конец пятого года, Сириусу чертовски надоело сидеть взаперти

Дисклеймер: все принадлежит Дж. К. Роулинг.

Не люблю я писать, Фред, хотел только сказать тебе, что ужасно скучаю в этой… да не могу по-другому назвать… дом Блэков. Сириус бы не обиделся, надеюсь, он все же не читает чужую почту, если она попадается ему в руки… ну вот, а теперь если без шуток, я бы хотел поскорее вернуться в переулок, то есть, чтобы ты поскорее вернулся, можно даже и без партии драконьей кожи, просто так. Как-нибудь обойдемся и тем, что пока есть, тем более денег Гарри нам хватит и на то, чтобы придумать кое-что получше.

И потом ты сам может представить, что такое сидеть в доме, где каждые три дня появляется наша матушка. Она смотрит на меня с таким неудовольствием, как будто это я во всем виноват, считает, что я тебя и подбил сбежать, не закончив учебу. Я уже устал оправдываться.
Но все бы ничего, если бы не эта чертова история, сейчас расскажу…

В последнее время льет дождь, уже дней пять. А мы сидим тут вчетвером с Нимфи, стариком Грюмом и Блэком.
Последние двое каждый день ругаются. Не всерьез, но всегда чем-то недовольны, особенно Сириус. Впрочем, он вообще всегда не в духе после Нового года, я давно заметил. После того, как ему совсем запретили покидать дом, он стал просто невыносим. Даже Тонкс от него всегда прячется. Да еще он недавно потащил меня воевать с портретом его матери. Извечное дело, старуха ужасно разоралась на нас, а отодрать его от стены мы все равно не смогли. Я предложил сгонять домой за одним маггловским приспособлением (помнишь этот длинную зазубренную как хвост дракона железную пластину с ручкой?), которое папа до сих пор хранит на чердаке, и выпилить кусок из стены.

Тогда миссис Блэк принялась вопить еще громче, и вышел Аластор. Вот тут они начали браниться втроем. А я стоял между ними как идиот… чувствуя на своей шее горячее дыхание Сириуса. Это я так просто добавил, чтобы ты не забывал, что я здесь совсем один, то есть без тебя и иногда в голову мне приходят глупые мысли… Мы так и не смогли ничего сделать с портретом, закрыли его крепом и спустились вниз, поскольку в тот вечер мама решила порадовать нас хорошим ужином.

Я совсем забыл сказать самое главное, мне с самого начала показалось, что Сириус злится на то, что Люпин прислал не совсем такое письмо, как мы все ожидали. Он на три дня задержался по делам, которые ему поручил Дамблдор, и вот все эти три дня Блэк был невменяем. Ну что такое невменяемость Блэков тебе объяснять не надо. Короче с ним лучше было не сталкиваться на лестнице и в коридоре, а за столом сидеть от него подальше, что я и делал. А очень хотелось подсесть поближе и предложить ему рвотную конфетку и наши язычки… но когда я вижу глаз Аластора... у меня всякое желание веселиться пропадает.
А еще Грюм обнаружил у меня "уши" и, конечно же, отобрал их, чтобы я больше "не совал нос" (не нос, а уши!) в то, что говориться на собраниях Ордена. Теперь ты можешь себе представить как здесь невыносимо тоскливо…
Люпин все же вернулся, как написал, с опозданием на три дня.
Сразу же стало веселее, ты же знаешь, Тонкс его очень любит и всегда при нем показывает всякие фокусы, особенно смешно, когда она ошибается, в последний раз на него вылилась вся вода из вазы, которая рассыпалась на миллионы радужных кусочков и, кстати сказать, так и не сложилась обратно, да видно у нее по трансфигурации были такие же оценки, как у тебя… Ремус совсем не обиделся. Но Сириус почему-то вмешался не к месту. Уже не помню, что он сказал, но Люпин сразу помрачнел.

А потом за обедом они спорили о том, правильно ли поступает Дамблдор, доверяя Снейпу. Я так считаю, что это дело Дамблдора, но Сириус профессора терпеть не может, и спор затянулся до вечера. Закончилось тем, что он стал возмущаться невозможность выйти из дома.
А Люпин возьми и скажи с иронией:

- Там дождь, сыро и холодно… намокнут чувствительные лапки…

Что тут было… нет, я лучше не буду пересказывать. Словами это не передать - то, как они посмотрели друг на друга, как Блэк посмотрел на него, я удивляюсь, что он до сих пор не научился заклинанию Медузы, у него бывает такой взгляд, что хочется спрятаться под стол.
Ремус прятаться не стал. Он только улыбнулся. Вот это-то и взбесило Блэка. К счастью он не швырнул тарелку об стену, а я так и ожидал, что он это сделает, и мать даже полезла сразу за палочкой на случай, если ему вздумается нанести слишком большой ущерб всяким столовым принадлежностям…
В конце концов он только прошипел Люпину сквозь зубы, что тот скотина.

После ужина, мама нас оставила, а мне спать не хотелось. Ладно, я скажу правду, я нередко уходил из дома с Тонкс. Она очень забавная, водила меня в какой-то маггловский клуб, где мы танцевали и пили всякую дрянь, от которой потом ужасно болела голова, правильно предупреждал отец - все что угодно, кроме этого их пойла, но не тащить же с собой бутылку огневиски, кстати - туда не пускают со своими напитками, так что мне пришлось бы превратить ее в сову, или в кошку…
В общем пришлось пить, что дают. Нимфи, конечно же, выбрала самое безобидное, виски со льдом и с клубничным соком да, кажется, это называлось "коктейль Черчилль"… потрясающая мерзость, Мерлин!

Зато, чтобы забыть этот гадкий вкус я с удовольствием танцевал весь вечер, Тонкс очень мило смотрелась в рваных джинсах и розовой кофте, только вот к ней постоянно подваливали познакомиться парни и периодически странного вида дамы. Впечатлений было много, но все были испорчены, когда мы пришли назад и еще из прихожей услышали голоса Блэка и Ремуса. Они говорили не громко, но уж лучше бы орали, чем так… Вот все что я успел услышать, перед тем как вошел в гостиную, а Нимфи та даже соваться туда не стала, удалилась на кухню…

В гостиной было жарко… пылал камин, но довольно темно. Я сразу же разглядел Сириуса, он сидел в кресле рядом с шахматным столиком, на котором осталась недоигранная партия - похоже все начиналось очень мирно, когда мы уходили… Сейчас я начну говорить пошлости, Фред, потому что трудно было посмотреть на Блэка и не подумать о чем-то непристойном и очень-очень желанном, они меня не заметили, не видели, как я вошел, потому что Сириус смотрел на Люпина, а тот стоял спиной к двери. Но каков был Блэк! Это что правда, что он был самым красивым парнем того выпуска, с которым учились отец и мать Гарри? Мне приходилось это слышать, не знаю, каким он был тогда, даже подумать страшно, если даже сейчас он был дьявольски хорош…
А сидел он в халате, таком длинном с вышивкой, очень похожем на женское платье, расстегнутом на груди, лучше бы он сидел голым, наверное, Люпину было бы легче на это смотреть, когда он ему сказал:

- Если ты не выпустишь меня из этого проклятого склепа, то катись к чертовой матери… и сегодня ночью, Рем и завтра вообще никогда больше…

- Нет, ты действительно, не имеешь ни стыда, ни совести, неужели ты думаешь, что я буду продавать твою и не только, но и нашу общую безопасность, за твою задницу, - он так глубоко вздохнул, что не было сомнений - задницу Блэка он считал стоящей безопасности не только всего Ордена, но и всего магического мира.

Я боялся, что он повернется неожиданно, и заметит меня, но получилось все наоборот, он даже не оглянулся, а прошел к другому выходу из гостиной, который ведет на лестницу. И я спокойно теперь мог подойти к Сириусу.

Мне было его тогда жаль… да такое бывает, Фред. Я вдруг почувствовал, насколько он был одинок, даже с нами, даже в своем собственном доме, тем более в своем доме…

Он сидел ко мне вполоборота и смотрел в огонь в камине, совсем не такой надменный и заносчивый, каким он бывает всегда, он не плакал, нет, слез я не видел, они стояли в его глазах. И мне почему-то захотелось подойти совсем близко, положить голову ему на колени, как Джини иногда кладет голову отцу на колени… Понимаю, это смешно, даже нелепо, ведь он не был моим отцом, наверное он и равным меня себе никогда не считал, и вряд ли бы ему это понравилось, ведь он совсем не так уж склонен ко всяким нежностям… я уверен он заметил, что я вошел, но не обращался ко мне, пока я не подошел и не сел в кресло напротив.

- Доброй ночи, Джордж.

Я не знал, что ему ответить на это странное прохладное приветствие. Хотелось просто промолчать.

- На улице дождь… - я уронил эту дурацкую фразу, даже не подумав, а его глаза вдруг заблестели и уставились на меня с интересом. В них плясали отсветы пламени… и они были такие ужасные, да они были очень-очень тоскливые.

Мне показалось, что он не ответит мне на человеческом языке, а завоет в ответ.
Мы просидели еще минут двадцать молча, я пялился то в огонь, то на его голую смуглую грудь, и в голову мне лезли всякие идиотские мысли, сможет ли он сдержаться или будет стонать, если прижать зубами его сосок или провести языком вниз от самой шеи до…

- Джордж, не хочешь доиграть партию?

Вопрос меня смутил, я же плохо играю в отличие от тебя.
Но как-то неудобно было отказываться.
Он наскоро описал мне ситуацию, сложившуюся на поле и коснулся всадника, тот перескочил на пару клеток, и моя пешка слетела с доски. Он играл черными, а я вел себя как полный кретин и через четверть часа проиграл…
Вот тогда он вдруг наклонился ко мне, опираясь о подлокотники моего кресла, я думал, что он собирался меня поцеловать - размечтался болван, он только прошептал мне…

- Я как победитель могу попросить тебя кое о чем?

Конечно, я решил, что это было не всерьез, и кивнул.

- Я дам тебе деньги, ты купишь ошейник и… - он усмехнулся, - и поводок, и выведешь меня на прогулку.

С минуту мне казалось, что более идиотской шутки, даже ты бы изобрести не смог, но я кое-что забыл. И как я вообще мог забыть такое! Он же анимаг!

-… мальчик и его собака… обещаю, что буду очень смирным песиком… никого не укушу и не буду приставать к хорошеньким болонкам… - он продолжал упражняться в остроумии, и я готов был рассмеяться в ответ, но мне как-то не очень хотелось… делать то, о чем он меня просил, особенно когда я представил себе, что сделает Аластор, если поймает нас.

- Ну, так что?

Мне не доставало твердости Люпина, не в том месте, где ты подумал, мой дорогой братец… не там, там все было в порядке - в моей голове. То есть в языке. Опять ты подумал не то, что я хотел… сказать.

Так вот я согласился с его сумасшедшим планом. Да я согласился прогуляться по улицам города в компании с большим черным псом, ну, по крайней мере, я мог не опасаться нападения грабителей, при таком-то страже.
Он разыскал где-то маггловские деньги, двести фунтов, и на следующий день я отправился в магазин. Это было увлекательное занятие. Выбирать ошейник их синей кожи, я ведь боялся, что ему может не понравится. Но ему понравилось, когда я притащился обратно и развернул перед ним это снаряжение, он заметно повеселел.

Весь день они с Люпином не перекинулись ни словом, тот даже не выходил из комнаты, сказал, что неважно чувствует себя, это и было понятно до полнолуния оставалось три дня, а Снейп еще не принес ему противоядие, вообще-то мы все немного побаивались, все, кроме Блэка, он наоборот весь день острил и кокетничал с Тонкс, а она от смущения все время менялась в цвете и наконец превратилась в его старуху-мать, от чего он сразу же впал в меланхолию.

К вечеру дождь почти прекратился, зато расползся густой туман, и Блэк был от этого в восторге. Как только начало смеркаться он только и делал, что посматривал на меня и улыбался. Нимфи может и замечала что-то, но виду не подавала, она ведь умеет не обращать внимания на то, что ей не по душе, а слишком уж резкая перемена в настроении Сириуса ей явно не очень нравилась.

Ну а дальше… я прошел в прихожую и накинул куртку, в кармане которой у меня лежали ошейник и поводок. Я приоткрыл дверь, и вышел за дверь, прислушиваясь к тому, как Блэк жаловался Тонкс на усталость (с чего бы это?) и говорил, что собирается пойти спать. Он так и сделал - прошел мимо нее в свою комнату, а сам свернул к выходу по коридору и выскользнул за мной на улицу. Только когда я оглянулся, рядом был уже не он, черная псина, я даже отскочил поначалу - не очень-то внушающее доверие зрелище, глаза у него горели как два фонаря, и даже ярче. Но он подошел и лизнул меня в руку, напоминая, что надо надеть на него ошейник. Что я и сделал, и даже пристегнул поводок. Мерлин! До чего ж я поначалу чувствовал себя неловко, и все же мы пошли по улице, в тумане ничего с трех шагов было не видно, только огни зданий и машин. Но это была чудесная прогулка… я подумал, не завести ли нам собаку…
Было тепло, и грязно, я наступил в глубокую лужу, и к тому же проезжающие мимо машины обдавали меня грязью, Сириус очень сильно тянул поводок, и я еще и споткнулся об ограду в каком-то сквере. Через два часа я испугался, что не найду дорогу обратно, но тут же вспомнил, что уж кто-кто а Бродяга найдет все что угодно…

Когда мы наконец свернули в знакомый переулок, я снял поводок, в нем уже не было никакой нужды, вряд ли кто-нибудь встретился бы нам метрах в ста от дома. Но тут-то я ошибся, к нам как раз направлялся кто-то в черном пальто, и я чуть от страха не остолбенел, когда Блэк кинулся к нему с радостным лаем… вместо того, чтобы смирно идти рядом. Я бросился за ним и у самого дома увидел, что под фонарем стоит… Ремус! Это был он, он вышел нам навстречу, мне стало не по себе, уж я догадывался, что за объяснения меня ожидают. Сириус подскочил к нему и попытался встать ему лапами на плечи, но тут же остановился…

Люпин наклонился и принялся гладить его, а я все шел и шел к ним, пока не подошел совсем близко, Ремус улыбался, а его руки, скользили по черной спине и бокам, пока не опустились ниже, Сириус заскулил… я понял, где он почувствовал его ласки, и готов был сквозь землю провалиться, но тут Люпин так стремительно метнулся ко мне, что я и отступить не успел. А он вырвал у меня поводок из рук и принялся хлестать Блэка со всей силы, один потом другой, третий раз, от этого звука, полосовавшего его спину, стало жутко. Он дико залаял и бросился на него, так что я был уверен, что сейчас он ему глотку перегрызет, Люпин попытался увернуться, но лапа все же задела его по щеке… и тут же Сириус пронесся в дверь, которую я держал открытой. Вот уж ты бы посмеялся, если бы увидел мою глупую физиономию, а что я мог сделать? У Люпина, когда я глянул на него в прихожей, кровь капала из разодранной щеки - он здорово цапнул его когтями.
Сириус тут же став самим собой прошел к зеркалу и отряхнул одежду, она вся была в грязи, но по лицу его было видно, что он доволен.
Ремус со мной ни словом не обмолвился, точно меня и не было рядом.
Я до полуночи просидел в гостиной, до чего же я сожалел, что послушался этого сумасшедшего. А теперь уже поздно было что-то доказывать. Конечно, от матери я ждал выговора, от отца… даже думать не хотелось…

***

Грюма, к счастью не было, так что он еще не знал о том, что произошло… Нимфи все время где-то пряталась, делая вид, что ужасно занята. А уже ночью, пришла в гостиную и зажгла свечи. Она здорово умеет это делать, такое совершенное волшебство, я всегда ей завидовал, так вот она сказала мне, чтобы я отнес свечу Сириусу, он, мол, просил только что. И вручила мне такую небольшую свечку на медном блюдце.
Я поплелся в комнату Блэка, она дальше всех по коридору находится, если ты помнишь, и остановился у самой двери… черт меня подери, там было достаточно света, то есть он уже там был, и вовсе не обязательно было просить меня нести еще что-то. То есть я хочу сказать, что света было столько, что я видел их обоих в полуоткрытую дверь…

Ремус стоял у окна, не поворачиваясь к Блэку.

- Ты не знаешь, что такое быть заключенным, Рем, тебе этого не понять, двенадцать лет я сидел в Азкабане, с меня довольно, плевал я на Альбуса и на его предписания, он мне никто…

- Я лично тебя просил…

- И на тебя плевать…

Люпин повернулся и направился мимо него к двери, я быстренько прижался к стене, но тут Сириус схватил его за плечо. И он остановился, Блэка я не мог разглядеть, но его лицо видел отлично, он закусил губу и, казалось, боялся вздохнуть. И тут я чуть не выронил свечку.

- Давай, Реми, не тяни…

Люпин ничего не ответил, точнее, прошептал только три слова - "Стоило так ломаться…", но это уже было не важно, ни ему, ни Сириусу, который развязал пояс халата и оперся руками о стол. Он изгибался от каждого прикосновения, а Люпин не оставлял нетронутым ни одно место на его теле, до чего же он желал его, если терпел эту медленную пытку так послушно, позволяя себя мучить.

- Не смей убирать руки, расслабься и терпи… - от напряженного полубезумного голоса Ремуса у меня по спине пробежали мурашки, Мерлин, Фред, я не знаю до чего же мне хотелось все видеть… не могу сказать, что раньше мне нравилось за кем-то подглядывать, но от них я не мог оторваться… так было горячо и неловко и хотелось поставить эту чертову свечу на пол и дрочить… когда он опустился ниже, почти на колени и, раздвинув его ягодицы стал лизать, Блэк все-таки открыл рот, но не закричал только вздохнул и опустил голову, так что за его волосами невозможно было понять плачет он или смеется от изнеможения. Я не знаю сколько все это длилось прежде чем Ремус наконец велел ему повернуться и подняв его ноги заставил лечь на стол. Тебе не приходилось видеть простертого на столе Сириуса?

Я не смеюсь, конечно, нет, мне было совсем не до смеха, у меня руки дрожали… я прислонился к стене, чтобы не поддаться искушению опуститься на пол, так было бы еще лучше видно…

Люпин в отличие от него был одет, расстегнул брюки ровно настолько, чтобы его член свободно вошел в него до конца… но самое потрясающее было когда они по очереди облизывали пальцы Ремуса, сначала он сам, затем Блэк, и снова все повторялось, пока они оба не почувствовали, что достигли предела, тогда только он взял мокрой рукой член Сириуса, так осторожно, словно это была свеча, с которой вот-вот польется обжигающий воск, даже смотреть без возбуждения на голого Блэка было невыносимо, а уж прикасаться к нему, входить в него, трахать его, это свыше того, что мне удалось бы тебе рассказать,… но когда ты вернешься, я попробую сделать это, Фред… с тобой. Это не шутка.

Как только он выгнулся, схватившись за запястье Ремуса, тот наклонился еще сильнее и тут я понял, что он вошел уже под корень, должно быть это было весьма больно, но Сириус уже был вне себя от начавшегося оргазма, стонал и мотал головой, Люпин покусывал его сосок, а у меня по пальцам тек горячий воск, как раз в тот момент, когда Тонкс положила мне руку на плечо…

О!!!! Что б мне провалиться сквозь пол в подземелья этого проклятого дома. Как же тогда пожалел, что у меня нет палочки, и я не могу аппарировать, только бы не поднимать голову и не видеть ее лица. Но разве это не она отправила в комнату Сириуса?

- Идем…

Она взяла меня за руку, так что волей-неволей пришлось пойти за ней. Она привела меня на кухню. Странно было смотреть на закопченные почерневшие стены и все эту покосившуюся утварь на стенах и на полках, на фоне которых розово-золотистая Нимфи казалась сказочной феей, а я… эх… я только поставил на край стола догоревшую свечу, как она заговорила со мной, о чем бы ты думал… совсем не о том, что я видел.

- Миссис Уизли… я хочу сказать ваша мама, Джордж, она хочет, чтобы ты немного побыл дома, ну она так редко вас видит, и Рон… он же письма присылает домой, это совсем не потому, что ты мешаешь здесь, но твой отец так думает…

Странно, но мама бывала тут каждые три дня, ну да я спорить с ней не стал… мне и самому хотелось вернуться домой. Прежде всего, потому что я не знал, как теперь буду смотреть в глаза им… обоим.

Так что завтра я буду дома, и поэтому пиши мне в Нору, Фред, а лучше возвращайся скорее и плюнь на эту хренову кожу и на всякую чепуху которую там порет Чарли. Мы и без этого сверхценного товара обойдемся, как говорит отец, и на "хулиганстве" можно сделать неплохой бизнес, если подойти к этому с умом.