ВОЗВРАЩЕНИЕ
Автор: Helga sonar@umail.ru
Пейринг: СС/СБ
Рейтинг: R, slash
Саммари: встреча Северуса и Сириуса после Тремудрого турнира.
Предупреждение: у меня своя версия их отношений
Дисклеймер:
как всегда, ля-ля-ля…
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Посвящается Бродяге
Проклятая Метка.
Чёртов Вольдеморт.
И этот директор… Он хоть наполовину представляет, в какое пекло меня послал?
Хотя… все не так уж плохо.
По крайней мере, я жив.
Слава Мерлину. И я вернулся.
***
Летнее солнце, приближаясь к линии горизонта, золотило лучами стены Хогвартса.
Несмотря на жару, Северуса передёрнуло. Ледяной озноб прошиб его при воспоминании о том, как он провел последние несколько часов.
Боль от «Круциатуса» пронзала его при любом движении.
Эту боль невозможно было исцелить обычным путем.
Надо подождать.
Через несколько дней станет легче.
Надо подождать.
В мозгу, как птица в клетке, яростно билась одна-единственная мысль: «Зачем я опять в это влез?»
Он знал ответ, просто сейчас у него не было сил об этом подумать.
Пустой Хогвартс…
Что может быть отрадней для глаз и сердца ненавистного всем Мастера Зелий.
Аппарировав на опушку Запретного Леса, он пролежал, словно груда тряпья, около часа, дождавшись момента, когда боль стала потихоньку утекать в землю через его ладони, касающиеся прохладной травы.
Медленно и очень осторожно он поднялся и побрел по тропинке, ориентируясь на золотой блеск окон замка, отражающих заходящее солнце.
Словно раненый зверь.
Надо сходить к Дамблдору.
Нет.
Он подождет.
Какое счастье, что по пути не встретилось ни души…
Все ученики разъехались.
О треклятом Тремудром турнире напоминал только лабиринт, созданный на месте квиддичного поля – его еще не успели привести в прежнее состояние. Было не до того.
После свидания с Тёмным Лордом (Снейпа передернуло от мысли, что он назвал это свиданием) его отношение к Поттеру…
Нет, оно не изменилось. Просто… Северус с какой-то странной болью осознал, что свалилось на голову этого несносного гриффиндорца.
И как он с этим справится?
Мы не сможем ему помочь.
Никто не сможет. У него нет никого.
Кроме его чертова крёстного.
Одно воспоминание о Блэке заставило вспыхнуть в мозгу яростную мысль.
С мыслью вернулась боль.
«Он опять был здесь».
Несколько дней назад.
В лазарете у Помфри.
Рядом с постелью вернувшегося из ада Поттера.
Северус вспомнил те несколько минут, что Блэк был человеком: крик мамаши Уизли, тихие слова Дамблдора.
Свирепый взгляд, брошенный Сириусом.
И рукопожатие, похожее на удар клинка. «Вы на одной стороне баррикад».
И тихая просьба директора: «Ты знаешь, о чем я хочу попросить. Если ты готов это сделать…»
***
Он дома.
Северус снял последнюю защиту с дверей и прошел в дальнюю комнату.
Швырнул в угол дьявольские атрибуты – маску и плащ Пожирателя – и шагнул в сторону ванной.
Мелькнула мысль, что он о чем-то забыл.
Устало загнав ее подальше в глубины сознания, Северус погрузился в наполненную горячей водой ванну.
***
Кажется, он задремал.
Боль постепенно отпускала его. Вода остыла.
Снейп нехотя вылез из ванны, тихо шагнул в комнату, осторожно набрасывая на израненное тело шелковый халат.
Дамблдор подождёт до завтра.
***
Что-то не так.
Он уловил это в воздухе – что-то постороннее, чужое. То ли звук, то ли запах.
Резко повернувшись, спросил: «Кто здесь?»
В голове запоздало мелькнуло: «Где палочка, черт побери?»
В следующее мгновение Северус почувствовал, как это что-то набросилось на него – огромное лохматое черное чудовище с горящими глазами накрыло его, подмяло под себя, припечатало к холодному каменному полу.
Боль снова пронзила все тело.
Голова глухо стукнулась о пол.
Снейп потерял сознание.
***
Как хорошо…
Тепло, мягко, уютно…
Глаза открывать не хотелось.
Боль отступала, все тело было приятно расслаблено. Откуда-то из очень далекого детства пришло воспоминание…
…Зима, жуткие морозы, он сидит в уютном кресле, укутанный огромным толстенным шерстяным пледом…
Стоп, какая зима? Какой плед?
Он подскочил на кровати, протягивая руку к столику.
Палочки не было.
Огромная псина, мирно лежавшая в изножье кровати, оскалив зубы, злобно зарычала, соскочила на пол и подошла к нему вплотную.
– Спокойно, Блэк, спокойно. Давай поговорим. Ты меня понимаешь?
Собака замахала хвостом, но не сделала ни шагу назад.
– Я сказал – надо поговорить… – он повысил голос.
Псина недовольно зарычала.
– Ладно, ладно. Я спокоен. Я не буду ничего делать, пока мы не поговорим.
Собака приблизила морду к его лицу, обдав горячим дыханием, и обнажила зубы.
«Он ещё издевается!»
– Да будь человеком, в конце концов, Блэк!
Анимаг в два прыжка преодолел расстояние до дальнего угла комнаты, обернулся человеком. И спокойно запер дверь.
***
Высокий, стройный, болезненно худой.
Лицо бледно-серое, чрезвычайно изможденное.
Волосы коротко обкромсаны кое-как.
Щеки ввалились.
Глаза кажутся огромными, в тусклом свете свечей – почти чёрными, и горят непонятным огнем.
«Да, в последний раз я даже не успел его рассмотреть».
– Отлично выглядишь, Блэк. Краше в гроб кладут.
– Спасибо за комплимент. Ты сам – давно в зеркало смотрелся? Или боишься?
«Он даже не подозревает, сколько правды в его словах. Как будто прошел не день, а половина жизни. Причем не лучшая ее половина».
– Не твое дело. Что ты здесь делаешь? Если память мне не изменяет, ты должен быть очень далеко от Хогвартса. У своего ненаглядного оборотня.
При этих словах Сириус вздрогнул и как-то странно посмотрел на Снейпа:
– А я боялся, что удар об пол отшибет тебе память.
– Боялся или надеялся?
– Послушай, не сейчас. У меня… У нас всех проблемы. Мне срочно нужен Дамблдор.
– Да-а? Странно… Ты, конечно, знаешь о моих предпочтениях, но с чего ты вдруг решил искать директора школы в моей спальне? Может, напряжешь свои собачьи мозги и сообразишь, что у него есть собственный кабинет и собственная спальня?..
– Подожди, Се… Снейп. – Блэк сглотнул. – Не надо сейчас начинать. Мы… поговорим потом…
– Не собираюсь я ни о чем с тобой говорить, ни сейчас, ни потом. В чем дело?
– Я никого не смог найти в замке, кроме Помфри. Она послала меня к тебе. Сказала, больше никого нет. Что будем делать?
– Зачем тебе директор? Ладно, я… могу как-то помочь?
– Нет, если не можешь его найти или сказать, где он.
– Тогда – прощай... Я тебя больше не задерживаю.
Снейп встал и взмахнул рукой, словно говоря этим, немного театральным жестом:
«И больше здесь не появляйся».
Блэк не шелохнулся, только глаза его внимательно изучали обстановку комнаты.
Потом, словно что-то для себя решив, он уселся в кресло перед камином:
– Спасибо, что разрешил подождать здесь.
От ярости у Снейпа перехватило дыхание.
Потом он понял, как глупо выглядит – с вытаращенными глазами и открытым ртом, в котором тонули беззвучные проклятия – и рявкнул:
– Я не разрешал!
Ответа не последовало.
***
Прошло около часа.
Двое в комнате молчали, не пытаясь хоть как-то разрядить обстановку.
Северус не выдержал первым.
«В конце концов, это моя спальня».
– Блэк, где моя палочка?
– Спокойно, Снейп, не кипятись. Я отдам её тебе, если обещаешь, что не будешь делать глупостей. Я тебя предупредил.
– Смотря что ты считаешь глупостью… Ну, ладно. Обещаю.
И опять в комнате воцарилась тишина.
– Э-э… Блэк, есть хочешь?
– Не откажусь.
«Ну, по крайней мере, обошлось без оскорблений…»
Следующие полчаса единственными звуками в комнате были только стук приборов и тихий шорох маленьких ног домашних эльфов, расторопно занимавшихся сервировкой.
Тишину, снова сгустившуюся после ужина, казалось, можно было потрогать руками.
Внезапно ее разбил резкий стук в приоткрытое окно.
Маленькая сова влетела и уселась на стол. Сириус дал ей печенье, протянув вторую руку за письмом.
Северус выхватил пергамент:
– Забываешься, Блэк.
Тот презрительно пожал плечами.
Прочитав послание, Снейп еле слышно простонал и швырнул его в Блэка, едва не попав в лицо:
– Он просто издевается…
«И как Дамблдору удаётся всегда быть в курсе того, что происходит в Хогвартсе?»
Блэк пробежал глазами написанное и устроился в кресле поудобнее.
Снейп почувствовал новый прилив боли.
Так, это должно помочь…
Неверной походкой он направился к стене, приоткрыл дверцу, достал графин, стакан…
Опять начинается…
Взмахнув руками, словно раненая птица, он осел на пол. Последнее, что Северус запомнил, были удивленные синие глаза и звук разбившегося о каменные плиты стакана…
***
Темный Лорд в кругу Пожирателей…
Северус подползает к нему на коленях, касается губами края мантии…
Одеяние внезапно вспыхивает, Лорд превращается в факел.
Языки пламени лижут губы Северуса, проникают в глотку…
Дыхание перехватывает…
Кашель сводит судорогой тело…
Обожжённое огневиски горло невыносимо печет…
***
Опять этот сон.
Драчливая Ива, малыш Питер Петтигрю, открывающий тайный вход, долгая-долгая дорога по туннелю…
Что он надеялся там увидеть?
… Синие глаза. Смешанный с презрением вызов: «Если ты не трус, приходи в полночь к Иве, сам всё узнаешь».
Что он должен был узнать?
***
Его помимо воли притягивало к Сириусу Блэку.
Он всегда чувствовал его присутствие, пытался увидеть его, поймать его взгляд.
Это была …магия, не просто увлечение. Обычное увлечение давно прошло бы – свободные нравы Хогвартса многое позволяли, здесь на многое закрывали глаза…
Северус понимал, что такой привлекательный парень, как Сириус – не просто привлекательный, чертовски красивый и дьявольски сексуальный – всегда будет окружен толпами поклонниц. И поклонников тоже.
С того дня, когда Северус узнал об этой… особенности синеглазого гриффиндорца, в его мыслях воцарилась еще большая неразбериха.
Дома эта тема не обсуждалась.
Специальных уроков в учебной программе Хогвартса не было.
Что оставалось? Трёп в спальне мальчиков – бесконечное хвастовство, подсчёт прошедших через постель девчонок и мальчишек – Северус держался от этого в стороне, и его не трогали, зная его характер. Он рад был этой роли бессловесного слушателя.
Никто не мог пробиться под эту скорлупу, заглянуть туда, где глубоко-глубоко, в самом потаённом уголке сердца хранилась его самая заветная тайна.
Его чувство к Сириусу Блэку.
***
Это устраивало его.
Это же выводило его из равновесия.
Сириус Блэк не замечал Северуса Снейпа.
У Сириуса Блэка был... друг. Любовник. Его одноклассник Рем Люпин.
Северус не представлял, что тут можно сделать. Люпин ему был симпатичен – тихий, приветливый («слишком…»), покладистый («чересчур…»).
Если Сириусу нравятся именно такие парни …
Снейп понимал, что у него шансов нет.
Северус решил, как он это называл, «поближе узнать врага».
Помог случай – Люпина назначили его партнёром на Зельях.
В этом предмете Снейпу не было равных, и он знал это. Люпин с восхищением следил за его работой, за точными движениями тонких рук…
Зато на Превращениях – еще один общий с Гриффиндором урок – на высоте был Люпин.
Теперь уже Северус слушался советов Рема и охотно принимал его помощь.
Во время этих занятий мальчика наполняло ощущение бесконечного счастья – он знал, что Сириус почти весь урок, не отрывая глаз, смотрит на них.
Если быть точным, он следил за Люпином, но Снейпа эта мелочь почти не волновала.
Люпин очень хорошо к нему относился – он ко всем хорошо относился – несколько раз они вместе готовились к занятиям в библиотеке; сталкиваясь случайно в коридоре, всегда перебрасывались парой фраз.
И всегда Северус чувствовал на себе пытливый взгляд синих глаз.
Сириус Блэк всегда ошивался поблизости. Рядом с Ремусом Люпином.
Хотя… Внешне все выглядело вполне пристойно.
Северус не мог понять, насколько сильны чувства Сириуса к Рему.
И у него возникла идея спровоцировать Блэка. Вызвать его ревность.
Позже он понял, что это была плохая идея…
***
Определенно, это была плохая идея – позвать Северуса в Визжащую Хижину в одну из ночей, когда полная луна управляла телом и разумом Ремуса…
Но Сириус был уже не в состоянии держать себя в руках.
Они оба, чёрт возьми, что они делают?
Сириус не находил себе места от ревности. На занятиях, когда бы он ни бросил взгляд на эту парочку, они постоянно были рядом.
Почему Рем так ведет себя?
Так застенчиво улыбается, так серьезно слушает объяснения, так заговорщически шепчется, так звонко смеется?..
Сириус чуть не вышел из себя, когда однажды на Зельях Снейп стал показывать Люпину, как измельчать какие-то особенно мерзкие корешки.
Это выглядело просто… отвратительно.
Он подошел к Рему сзади; чтобы взять его руки в свои, ему пришлось прижаться к Ремусу всем телом и положить голову на плечо, шепча объяснения на ухо.
Сириус изменился в лице, но, похоже, никто, кроме него, не обратил на это внимания. Только Питер, слегка усмехнувшись, шепнул ему: «Смотри-ка, как Снейп обхаживает твоего Рема…»
Так больше не могло продолжаться.
Это было… неправильно.
Сириус знал, что Люпина Северус не интересовал. По крайней мере, до недавней поры. Пока.
Но сегодня Сириус собирался положить этому конец.
Пусть Снейп узнает, кем на самом деле был Рем. Пусть сто раз подумает, прежде чем обниматься и заигрывать с ним. С оборотнем. У них не может быть никаких серьезных отношений. Не должно быть.
И Сириусу плевать, что Рем считал его лучшим другом.
И что он любил его – по-своему: неуклюже, робко, преданно.
Сириус мог думать только об одном. О своем чувстве к Северусу Снейпу.
***
Идиот!
Они совсем заболтали его. Сириус, сидя в гриффиндорской гостиной со старшекурсниками, так смеялся над их дурацкими рассказами о том, как они развлекались на Рождество, что пропустил момент, когда полная луна взошла над сонным Хогвартсом, заливая окрестности молочно-белым светом.
А ведь он хотел прийти туда пораньше…
Питера и Джеймса в гостиной не было. Рема, естественно, тоже.
О… нет! Северус! Как он мог забыть…
Проклиная все на свете, Сириус обернулся псом и рванул по тропинке, ведущей к Драчливой Иве.
Северус уже был там – он почувствовал его запах, особый, ни с чем не сравнимый. И запах Ремуса тоже.
Огромная черная собака неслась по туннелю, соединяющему Иву с Визжащей Хижиной.
Пронзительный крик, полный ужаса, застал его у самой двери, отделяющей туннель от убежища вервольфа.
Сириус узнал голос. Его голос. Крик Северуса врезался в его сознание.
Сириус знал, что до конца жизни этот крик будет преследовать его.
Сам себя он не простит никогда.
В отчаянии он закричал в ответ. Из собачьей пасти вырвался протяжный вой.
***
– Очнулся, Снейп? Тебе надо больше бывать на воздухе… Ты похож на привидение.
– Ну, если переходить на личности… Блэк, много ли ты гулял в Азкабане? …прости, это было… жестоко.
– Да уж…
***
Оказавшись на свободе, Блэк растерялся. Покровительство Дамблдора давало ему шанс вернуться к нормальной жизни, начать все сначала.
Двенадцать лет выброшены псу под хвост. Двенадцать лет собачьей жизни.
Ему повезло, что он был анимагом.
Это позволило ему остаться человеком.
Это и его любовь.
Он хотел верить в то, что сможет исправить все ошибки, совершенные в прошлом. Он заставлял себя жить ради этого. Ради Гарри и Северуса.
***
Та сцена в Визжащей Хижине, год назад.
Снейп, отброшенный к стене тройным «Экспеллиармусом».
Питер… Предатель, воскресший из мертвых.
Рем, верный Лунатик, всё понявший и простивший… Друг, который вернулся.
Это было так знакомо… почувствовать его горячее дыхание на щеке, его объятия, его тело, прильнувшее в порыве раскаяния…
Чувства Ремуса не изменились – было заметно, как он рад тому, что не надо подозревать Сириуса во всех тех ужасных преступлениях, что ему приписывали.
Мягкое податливое тело, слишком предсказуемо реагирующее на него, Сириуса, даже спустя столько лет…
**
– Я не могу сидеть взаперти целые сутки. Давай прогуляемся, подышим немного. В твоем склепе кто угодно свихнется. Неудивительно, до чего ты себя довел. – Странные нотки мелькнули в голосе Блэка. Сочувствие? Понимание?
– Я думал, после Азкабана мой «склеп» покажется тебе раем…
– Ну, в чем-то ты прав. Почти. – Блэк усмехнулся. – По крайней мере, здесь я по своей воле.
– И ты готов терпеть мое присутствие?
– Ну… Я же не могу выгнать тебя из твоих комнат…
– А хотелось бы, а, Блэк?
– Успокойся, Снейп. Дамблдор просил…
– К черту Дамблдора… Интересно, что он имел в виду, попросив меня «позаботиться» о тебе, Блэк? Может, лучшей заботой будет поскорее сдать тебя обратно в Азкабан?
– Не надо с этим шутить, Снейп. Ты же знаешь, я невиновен. Я устал это повторять.
– Мне будет очень трудно выполнить его просьбу…
– Он просто хочет, чтобы мы не убили друг друга.
Беззлобно переругиваясь, они медленно вышли на свежий воздух. Зной спал, но ночная прохлада еще не успела сменить его, и Северус пожалел, что не оставил мантию в подземелье.
Сириус обернулся псом и беспечно затрусил по тропинке, помахивая хвостом. Видно было, что прогулка доставляет ему удовольствие. Он держался на расстоянии, время от времени подбегая поближе, то переходил на спокойный шаг, то носился кругами, совершая безумные прыжки.
Северус впервые задумался о том, каково это – быть анимагом? Точнее, быть собакой?
Он любил собак. В детстве точно любил.
**
– Блэк, не хочешь искупаться?
Они уже подошли к озеру, на дне которого спал гигантский спрут.
Вечер был очень тихий, и поверхность озера – абсолютно ровная – словно зеркало отражала звездное небо.
Сириус обернулся человеком, задрал голову и вытянул руку, указывая на небо:
– Вон, видишь? Созвездие Большого Пса.
– И? – Снейп вопросительно изогнул бровь.
– Похоже, ты не часто выходишь из своего подземелья, чтобы увидеть звёзды. Альфа Большого Пса, вон та звезда – Сириус.
Снейп хмыкнул и отвернулся.
Мысль о том, что ночное небо теперь будет напоминать ему о Сириусе, больно кольнула сердце.
Медленно и аккуратно Снейп стянул мантию – о чем он думал, надевая ее на голое тело? – и остался в одних брюках.
Ровная гладь озера с мерцающими на поверхности звездами одновременно манила и пугала своей обманчивой тишиной.
Сириус – снова пёс – с разбегу вонзился в сонную поверхность озера, нарушив тишину и гармонию радостным плеском и фырканьем.
Северус задумчиво глядел на него, сидя у кромки воды.
«Ведет себя, как ребёнок. Или как собака… Но ведь он и есть собака…»
О том, что Блэк был анимагом-псом, Снейп узнал год назад, во время памятных всем событий.
Он сам не знал, как ему к этому надо было относиться.
То, что ради Ремуса Люпина его товарищи стали незаконными анимагами – а это было совсем не просто – много говорило – и о Реме, и о его друзьях.
В конце концов, Снейп устал думать об этом, и решил, что ему все равно. Сейчас, когда он сидел у воды, у него вдруг возникло странное желание – ему ужасно хотелось протянуть руку и дотронуться до… Сириуса? Нет, до пса.
Потрепать его по холке, почесать за ухом.
Интересно, ему… не жарко вот так… летом?
Снейп внезапно вспомнил, как он очнулся после того, как псина сбила его с ног.
Кажется, он лежал в кровати, а Сириус… в смысле, пёс… Согревал ему ноги?
А как он сам оказался в кровати?
На предположение, что это Блэк заботливо уложил его в постель, его организм прореагировал весьма… странно.
По старому опыту, даже когда он был намного моложе, Снейп помнил, как долго и трудно восстанавливались некоторые функции организма после встреч Пожирателей со своим Властелином. И в прежние годы Тёмный Лорд пользовался этими сборищами еще и для того, чтобы увеличить свою магическую силу. Сейчас это было необходимо ему как никогда. Процедура передачи магической энергии сопровождалась побочными эффектами. Иногда, чтобы силы полностью вернулись, требовалась неделя.
И все-таки Северус не мог не заметить реакцию своего тела на Блэка. На мысли о Блэке.
Он ссутулился и слегка наклонился вперед, пытаясь прикрыть явные признаки возбуждения.
«Да, искупаться в холодной воде не помешает…» – и он, следя за Блэком, резвившимся на середине озера, быстро скинул брюки и зашел в воду.
Приятная прохлада ласково обняла возбужденное тело, принимая в свои объятья.
… Если закрыть глаза, можно забыть, кто ты и сколько тебе лет, и стать снова шестнадцатилетним мальчиком, гордым, честолюбивым, ранимым, одиноким… влюбленным.
Но тогда придется вспомнить то, что помнил мальчик; и хотел забыть – казалось, почти забыл, – взрослый мужчина. Как стоял недалеко от этого самого места, скрываясь в широкой тени деревьев, и смотрел, не в силах оторваться, на два юных обнаженных тела, сплетающихся в порыве страсти под летним небом, таким же звёздным, как и сейчас…
Странное чувство. Все прошло. Обиду и злость от того воспоминания словно смыло водой.
Северус медленно побрел к одежде, сложенной в кучу под деревом.
Пес выбежал из воды, яростно отряхиваясь и разбрасывая брызги.
Снейп поморщился, наклонился, рука автоматически скользнула в карман мантии за палочкой.
Одним прыжком Блэк-пес преодолел расстояние между ними, огромные лапы легли на плечи Снейпа, от мощного толчка тот потерял равновесие, споткнувшись о корягу, и рухнул на землю.
– Блэк, идиот! Я просто хотел тебя высушить…
Собака тяжело дышала, вдавливая Северуса в землю, не давая шевельнуться.
Снейп яростно дернулся, пытаясь освободиться из-под огромного горячего мокрого тела – бесполезно. Он ухватился за шерсть на шее пса, желая причинить боль, отвлечь его внимание.
Блэк зарычал, оскалился и куснул его за плечо.
Снейп охнул – от боли и от… возбуждения?
Пес тут же лизнул его – в плечо, в шею, в лицо…
Закрыв глаза, Северус пытался унять дрожь, охватившую его тело. Мысль о том, что его возбуждает собака, казалась настолько нелепой, что он не знал, как с этим бороться.
Чёрт! Но ведь это не просто собака, это Блэк, тот самый Блэк, который…
Попробовал бы он напасть на меня в своем обычном состоянии – я бы его…
Эта мысль тоже не принесла желаемого облегчения. Он закрыл глаза.
Он представил Сириуса – бесконечно усталое лицо, тоска и злость в глазах; какая-то обречённость во всей худой, слегка ссутулившейся фигуре. Ничего от прежнего Блэка.
«А ты сам», – предательски шепнул внутренний голос, – «что, совсем не изменился? Будь честен с собой, Северус, что бы ты сделал, попытайся он напасть на тебя, подойти к тебе так… близко. Голову потерять не боишься?»
Пес продолжал лизать его лицо, плечи, грудь, руки…
От этого странного сочетания – шершавый и влажный тёплый язык, прохладная мокрая шерсть, сильные лапы с острыми когтями в мягких подушечках, горячее дыхание, живые глаза – такие умные и грустные, человеческие глаза – голова закружилась, все поплыло, тело наполнило ощущение какой-то лёгкости и покоя…
– Блэк! Ты извращенец! – Прохрипел он, пытаясь стряхнуть собачьи лапы со своих плеч.
– Нет, Снейп. Извращенец здесь ты. – Очень не свойственная ему, снейповская ухмылка искривила рот Сириуса, когда он, наконец, снова обернулся человеком. – Ты возбуждаешься, даже когда я нахожусь в теле собаки.
– Ну, по крайней мере, я понимаю, почему ты выбрал Люпина. – Снейп немного успокоился и опять перешел в наступление. – Два сапога – пара. Собака и волк. Полная гармония в любом виде.
– Никого я не выбирал…
– Да я же помню, как он смотрел на тебя - и тогда, в Хижине; и раньше, в школе.
– Ты… помнишь? Да ты в школе на меня даже внимания не обращал, все к Рему жался…
– Идиот, ни к кому я не жался…
– Тогда зачем нужна была эта комедия? Ведь все видели, что вы…
– Что – мы? Все видели, что вы!..
– Ты что, Снейп… ревновал? К Рему? Меня?
Последнее слово было произнесено с каким-то непонятным всхлипом, и Сириус угрожающе навис над Северусом.
– С какой стати мне тебя ревновать? Плевать я на тебя хотел!
– Но если Рем тебе был не нужен, зачем тебя понесло в Хижину? Нет, Снейп, концы не сходятся. Придумай что-нибудь получше…
Как мог Северус объяснить, зачем он туда пошел?
Сказать о том, что он видел на берегу озера? О том, что думал, что Хижина служила парочке местом тайных свиданий? Что надеялся – стоит ему еще раз увидеть их вдвоем, так близко, и чувство, живущее глубоко-глубоко в груди поймет, что у него нет будущего, и умрет, захлебнется в крови от разорвавшегося сердца?
А, может быть, он просто хотел в последний раз посмотреть на того Блэка, который был у озера, – стройного, мускулистого, с длинными сильными ногами, белой кожей, широкой грудью с крошечными темными сосками…
Запомнить то, что он потерял. Что никогда ему и не принадлежало.
– Не буду я ничего придумывать. Все в прошлом. Забудь.
– Забыть? – Блэк по-собачьи зарычал. – Из-за меня мой лучший друг чуть не убил тебя, а ты, спустя столько лет, чуть не отдал меня дементорам. Что именно мне забыть? Твой крик в туннеле той ночью? Те годы в Азкабане? Мертвых Лили и Джеймса? И тех магглов?
– Не вешай на меня всех собак, Блэк, – фраза получилась весьма двусмысленная.
– Не всех. Только одну. – Сириус подошел ближе. – Давно хотел сделать это, Снейп…
– Что, перегрызть мне горло?
– Нет. – Сириус сделал шаг вперёд, перехватывая тонкие запястья Северуса одной рукой, другой рукой вцепившись в волосы и с силой притягивая его голову к своей. – Это. – Он выдохнул и яростно впился в губы Снейпа, запечатывая их огненным поцелуем.
Северус охнул – от боли, от беспомощности, от необычных ощущений, нахлынувших на него и грозивших свести с ума.
Блэк отстранился, облизнул губы, вытер их тыльной стороной ладони, хрипло произнёс:
– Вот. – Словно боясь, что Снейп остановит его, рванул в темноту, на секунду обернулся. – Прости меня. – И исчез.
Северус остался стоять, пытаясь восстановить дыхание.
**
Час спустя он стоял в своей комнате у камина, уставив невидящий взгляд на огонь. Его знобило.
Сириус не появлялся.
В камине полыхнуло зеленое пламя, появилась голова Дамблдора:
– Северус?
– Директор…
– С тобой… все в порядке?
– Более-менее.
– А… с Сириусом?
– Не волнуйтесь, я его не трогал…– «Кто кого трогал, вот вопрос…»
– Он здесь?
– Нет. Вышел… погулять…
– Хорошо. Я сам его найду.
– Да.
– Увидимся утром, Северус.
– Непременно.
Голова исчезла.
**
На следующее утро, после того как Снейп рассказал обо всем, что происходило на сборище Пожирателей (неужели это было вчера?), и директор получил ответы на все свои вопросы, в кабинете повисла неловкая тишина.
Отказавшись от лимонного леденца, Северус с тоской смотрел на спящего на жердочке Фоукса.
Двое в комнате просто стояли, думая каждый о своем.
– Ах, извини, Северус. Совсем забыл.
Дамблдор хлопнул себя по лбу и взял со стола свиток пергамента:
– Сириус уехал очень рано. Он оставил это тебе. Просил, чтобы ты прочитал, прежде чем бросишь в огонь.
Скривив рот в самую едкую из его ухмылок, Снейп протянул руку за свитком:
– Постараюсь.
В своей комнате он тяжело вздохнул, долго борясь с желанием сжечь пергамент, не читая.
Развернул свиток. В нем торопливым неровным почерком было написано:
«Снейп! Я действительно прошу у тебя прощения. За всё. Это то, что я хотел тебе сказать»
А дальше были стихи:
Когда на суд
безмолвных тайных дум
Я вызываю голоса
былого, –
Утраты все приходят
мне на ум
И старой болью я болею
снова.
Из глаз, не знавших слёз,
я слёзы лью
О тех, кого во тьме
таит могила
Ищу любовь погибшую
мою
И все, что в жизни мне
казалось мило.
Веду я счет потерянному мной
И ужасаюсь вновь
потере каждой.
И вновь плачу я дорогой ценой
За то, за что платил уже однажды.
– Да, Блэк, наверное, совсем идиот, если думает, что я не читал Шекспира…
Северус аккуратно свернул пергамент, задумчиво покрутил в
руках и засунул в карман мантии.
Повернул голову к окну и тихо закончил:
Но прошлое я нахожу в
тебе
И все готов простить
своей судьбе.
_______ ________ ________ _______
В.Шекспир, сонет 30 в пер.С.Маршака